Русалим. Стихи разных лет

Станислав Александрович Минаков

В книгу «Русалим» Станислав Минаков, автор шести поэтических сборников, выходивших с 1991-го по 2014 г. в Москве, Харькове и Новосибирске, член Союза писателей России и Русского ПЕН-центра (Москва), лауреат Международной премии им. Арсения и Андрея Тарковских, Всероссийской им. братьев Киреевских, Харьковской муниципальной им. Слуцкого и других, включил свои избранные стихотворные сочинения четырех десятилетий, а также перевод с английского короткой поэтической пьесы Нобелевского лауреата Уильяма Батлера Йейтса «Голгофа».

Это четвертая книга писателя в издательстве «Алетейя» – в 2019 г. вышел том С. Минакова «Когда мы были на войне…», эссе и статьи XXI века о стихах, песнях, прозе и кино Великой Победы; в 2022 г.-«Вино с печалью пополам», статьи о русской поэзии; а в 2023 г.-«Уверение Фомы», рассказы, очерки, записи.

Авторские орфография и пунктуация являются значащей частью произведений.

Станислав Александрович Минаков

Русалим. Стихи разных лет

Непраздное стояние

«Свет мягкий, образ неконтрастный» русской медитативной лирики, обогащённый матовой, как налёт на поспевшей сливе, «южинкой», нежными на вкус украинизмами, – в изобилии присутствовал в поэзии Станислава Минакова всегда. Когда же он явил (а явил!) нам «совершенно другого поэта» (В. Соколов)? Когда «в неизбежное небо прыгну?л»? Когда победил в себе главный порок нашего перепичканного всяким суемудрием поколения – чрезмерную привязанность к словесности, порождающую подростково невротическую отвязанность или не зависящую от возраста старческую болтливость?

Не сделанный вовремя выбор мешает элементарно разобраться, что к чему в этом лучшем из миров. Выбор ложный – или навязанный – порождает стилистически безформенное ни то ни сё.

Почему именно Минаков умудрился разобраться в неразбираемой целостности христианства, сие есть великая тайна сообщения с Богом живым. Как, между прочим, и поселение именно этого поэта на Украину – в эпицентр сегодняшней – прежде всего духовной – смуты и брани. Как бы то ни было, Минаков воплощает антикафкианское превращение сразу нескольких поэтических поколений. На наших глазах поэзия безблагодатного и беззвучного самовещания (большинство стихов там наглухо лишены звука) становится поэзией Благовещения.

На пути к чуду Преображения возникает много страхов. Самый из них сильный – вдруг стать этаким неузнанным Одиссеем, чужим среди своих. Преодолевать эту фобию, а с ней «тотальный хутор» поэтического провинциализма, учиться «стоять стоянием непраздным» тяжко. Но только такое стояние задаёт маршрут дальнейшего движения. И за него в награду, будто новое небо и новая земля, даруется новый язык и новая – не натужно новаторская – поэтика.

Какие борения предшествуют кому-то ещё невидному, кого-то слепящему, как встречные фары, Евангельскому свету в русской поэзии? Что теряется вместе с наскучившей до одури самовыразительной медитативностью и что обретается постижением жёсткой науки писания от Писания? Далёк ли путь и посилен ли? Не входит ли трудная церковная жизнь, пост и молитва в противоречие с праздной и созерцательной природой поэзии?

Перед вами книга – в ней ответы. Не для всех – для тех, кто идёт тем же «путём зерна».

    Марина Кудимова

Прежде всего надо сказать о удивительном поэтическом языке Станислава Минакова. Древнерусский язык и церковнославянизмы органично сосуществуют с современным литературным языком. Для поэта не существует устаревших слов: архаизмов и историзмов, они живы, они актуальны в его поэтическом мире. Абсолютно все пласты живого великорусского языка явлены здесь и сейчас!

В 2005 году, в праздник Крещения Господня, Минаков написал стихотворение «Новая походная песня Слободских полков». В нём есть такие строки: «Наши жизни, / солдат, не напрасны, / потому что написан у нас / на хоругви родимой на красной / образ истинный – Харьковский Спас!». Сейчас эти строки не просто актуальны, они нужны русскому человеку как хлеб и вода, как воздух и свобода – свобода в любви к Богу и людям.

…В творчестве Минакова, в составе его «литературной крови» явлено бесц