Дело было в Хмелёвке, или Деревенские рассказы
Мария Ордынцева
Романтическая и немного забавная история, которая произошла среди будней жителей обычного села.
Мария Ордынцева
Дело было в Хмелёвке, или Деревенские рассказы
Глава 1. История с банкой
Приближалась полночь. За окном летней веранды слышалась стрекотня сверчков, квакнула спросонья жаба неподалеку и снова затихла. Разбуженная кваканьем кукушка завела свою шарманку: ку-ку, ку-ку…
– Ах, чтоб тебя! – раздосадованно заворочался Митяй.
Непривычная после городской суеты сельская тишина заставила мозг напрягаться и прислушиваться вместо того, чтобы просто уснуть. В конце концов, знаменитый отцовский само-гон должен был помочь успокоить расшатанные нервы. Но сон никак не шел.
Ку-ку, ку-ку…
Чертова кукушка!
Поворочавшись еще без толку, Митяй встал, поискал на подоконнике сигареты, спички и уже собрался закурить, но вдруг услышал странный писк.
"Мышь что ли?" – огляделся он на автомате.
Писк был пронзительный и смешной, будто запись голоса прокручивали в ускоренном режиме. Доносился он откуда-то снизу. И, постепенно прислушиваясь, Митяй стал улавливать отдельные слова.
– Тащи сюда! – верещало что-то мелкое в дальнем углу.
– Да он не видит нас! – отвечал оппоненту еще один писклявый голос.
В том углу была набросана обувь, меж которой в лунном свете просматривалось копошащееся нечто – мелкое, темное и много.
Озадаченный Митяй включил свет и оторопел.
Между калош, сапог, тапок, вьетнамок и прочего обувного разнообразия копошились черти.
Мелкие – сантиметров десять-пятнадцать ростом, но точно черти. Мохнатые, ушастые, рогатые, хвостатые, с пятачками – все, как положено уроженцам адского пекла. Для чего-то они были одеты в зеленые стильные пиджачки и красные галстуки, завязанные виндзорским узлом. Штаны отсутствовали в принципе, но это никого из них не заботило – да и зачем бы?
Немного ошалевшие поначалу от света лампочки Ильича под потолком, чертята пришли в себя довольно скоро и дружно уставились на Митяя. А Митяй на них, забыв прикурить и выронив сигарету на пол.
На секунду установилась мертвая тишина, так что шелест бьющихся по оконному стеклу крыльев ночной бабочки казался какофонией звуков.
– Ну? Что уставился? – хамовато ухмыльнулся самый рослый чертёнок.
– Чего молчишь? – наперебой загалдели остальные. – Уставился и молчит! Думал, света испугаемся? А мы не испугались! Нашел чем пугать!
Митяй, наконец, пришел в себя и рассудил по-деловому, стараясь не показывать удивления или страха:
– Что-то много вас тут развелось! Приперлись! А вас и не звал никто. Спать мешаете!
– Фу-ты ну-ты! – съязвили его собеседники. – Смотрите, какая цаца!
– Шли бы вы по добру по здорову, – посоветовал Митяй и открыл щеколду на двери веранды.
Как по мановению волшебной палочки все чертята исчезли.
Митяй вздохнул с облегчением, распахнул дверь, вдохнул прозрачный ночной воздух, послушал очередной концерт кузнечика и снова закрыл дверь на щеколду, чтобы мошкара не налетела.
Дружный писклявый хохот заставил его обернуться и обомлеть. Адские модники как ни в чем не бывало сновали между обувью, явно потешаясь над человеком.
Митяй медленно открыл щеколду снова, проверяя свою догадку. Черти исчезли. Закрыл – появились, еще более веселые и разбитные. Опять открыл – исчезли, закрыл – появились.
– Это что за…? – не договорил Митяй фразу, но щеколду оставил запертой.
– Дурачок, – ласково обратился к нему один из рогатых модников со снисходительной усмешкой. – Ну что ты к щеколде привязался?
– Ребята, шли бы вы, – повторил Митяй, не особо надеясь на их послушание.
– А то что? Что ты сделаешь? – не унимались чертята, явно дразнясь и пытаясь вывести человека из себя. – Крестить что ли начнешь?
– Ну, сами напросились, – решил Митяй и стал рыться в деревянном растрескавшемся от времени шкапчике, где мать хранила банки для консервирования.
– Смотрите, смотрите! – засмеялись хвостатые. – Неужели дрыном гонять будет? Или мухобойкой? Ха-ха-ха!
– Не угадали, мелкота! – огрызнулся Митяй и водрузил на шкапчик трехлитровую банку и положил рядом полиэтиленовую крышку.
– Чего это?