Вороной жеребец и белая кобылица

Произошла эта история в одной из прибалтийских стран, хотя могла произойти в любой другой стране, потому что любовь национальности не имеет.

Случилось это в давние времена, когда рыбы в море было больше, а ловить её приходилось гораздо труднее.

Один из рыбацких посёлков на побережье существовал благодаря пяти рыбацким сейнерам.

Капитанами на четырёх сейнерах были самые настоящие «морские волки», у которых с рождения в крови присутствовала морская соль.

Да и рыбаки в экипажи набирались не жидкого замеса. Уходя в море, знали, что вернуться не каждому суждено будет, но принимали это как неизбежную судьбу.

В море выходили лучшие из лучших, покалеченных и больных море не признавало. Для них существовала работа на берегу не такая опасная, как в море, но и плата за неё – не разгуляешься.

На пятом сейнере капитаном была Аудра. Ей исполнилось двадцать пять лет, она была совершенной красавицей. Великолепные, отливающие золотом, белые волосы волнами скатывались с головы на плечи, а в глазах плескался цвет моря. Имя её означало – шторм, а характер соответствовал имени. Рыбацкий сейнер перешёл Аудре от отца, который был его капитаном и наполовину хозяином.

Быть капитаном рыбацкого судна, женщине во все времена считалось «неженским» делом. Только влюблённые в море, решившие отдать ему жизнь, девушки решались стать рыбаками.

На судно к Аудре вербовались в основном не самые лучшие из рыбаков. Быть под началом женщины считается у мужчин не совсем почётным занятием, даже если эта женщина превосходит мужчину по многим профессиональным качествам.

По этой причине и приходилось Аудре вылавливать рыбы гораздо меньше остальных рыбаков, а нет рыбы – нет заработка. Вот и не стремились попасть на её судно хорошие рыбаки. Такой значит, круг получается.

Так продолжалось, пока в посёлок не пришёл седой цыган. Имени его никто не мог запомнить и все его звали Ром или Рома. По – цыгански «ром» человек. Так и стал цыган Ромой.

Лохматая седая шевелюра делала голову цыгана огромной. Борода была чёрной с проседью и тоже вечно всклоченной. Какой у него возраст догадаться не было возможности. Сам он говорил

– Далеко за пятьдесят. Но осанкой и походкой выглядел совершенно молодо.

Что привело цыгана к морю, было непонятно. В таверне, где он поселился и по вечерам пел под гитару цыганские песни, подвыпившие рыбаки, капитаны шутили и звали его в море, говоря, что море как раз под стать цыганской душе.

Цыган соглашался и ходил от одного рыбака к другому, прося взять его в команду. Но те же капитаны, что вечером подвыпившие звали его с собой, утром, пряча глаза, отказывали ему.

И вот однажды в таверне цыган встретился с Аудрой. Долго слушала Аудра песни цыгана, а потом подошла к нему и сказала.

– Хорошо поёшь, за душу трогают твои песни, но вот только слова в них неправильные. Всё ты жалуешься на судьбу и просишь, чтобы тебя пожалели. Нехорошо это для мужчины. Ты хоть и старый, но всё же мужик. Не можешь коня украсть, так иди в море!

– Страшусь я моря, непривычный к нему. А вот стариком ты меня напрасно назвала, обидела. Нет у цыган стариков, цыган всегда душой молод! Вот взяла бы ты меня в море, может и обвык бы я. Другие капитаны не берут меня, а того не знают, что счастье я приношу! Вот возьми, испытай меня.

– Да, что ты умеешь в рыбацком деле?

– Я тебе счастье принесу, остановлю твой сейнер там, где рыбы полно.

– Так это дело капитана. Зачем два капитана на борту?

– Испытай, тебе говорю, красавица. После сама рада будешь, когда полный сейнер рыбы приведёшь к берегу.

– Хорошо. Завтра утром будь на причале.

Так Ром стал рыбаком.

Аудра привела его в рубку к штурвалу и сказала

– Учись управлять сейнером, будешь штурвальным, а после посмотрим. Слушай, Ром, мне сегодня такой чудесный сон приснился, Будто я белая лошадь, кобылица. Несусь я по полю, по траве, словно лечу, копытами иногда только земли касаюсь. А меня догоняет вороной жеребец, чёрный как смола и чувствую я сердцем и умом, что никогда ему меня не догнать, а самой хочется, чтобы он догнал меня.

Какая-то сила внутри меня заставляет подчиниться ему.