Прислушайся. Это личное. Поэтичное

Утверждается, что в стихах всегда речь идёт о лирическом герое. Но это всё равно в некотором роде уловка. Стихи, как ни крути, всё-таки дают важную, сущностную информацию об авторе, позволяют взглянуть на него с какой-то неожиданной стороны.

И, безусловно, это всё справедливо и для поэтических творений, входящих в книгу Алексея Романенко. Здесь действительно собраны, на мой взгляд, очень личные стихи. Причём они охватывают весьма внушительный период жизни автора – разница между самым ранним и самым крайним больше 15 лет. И поэтому не удивительно, что они столь разные по стилю, по настроению, по посылу и т. д. Однако, при внимательном чтении всё равно становится ясно, что через все эти поэтические строки проглядывает одна и та же личность, которая, конечно, меняется со временем, но при этом в своей основе остаётся собой (ведь нельзя измениться абсолютно полностью, на все 100%).

И даже поэтические истории, в которых, казалось бы, есть пространство и масштаб, которые отсылают нас к каким-то давно ушедшим историческим реалиям (как в стихотворении «Фрегат») на самом деле рассказывают о чём-то очень личном и понятном каждому. И фрегат (команду фрегата) в этом самом стихотворении мы легко можем заменить на простого современного человека, у которого был период, когда он семь лет стоял на месте, ржавел, спивался, но грезил океаном. А потом – ррраз! – и вот он, наконец, поплыл. И вот уже «реет флаг», и вот уже «тает там, за кормой, оставленный причал…»

Ещё одно стихотворение, рассказывающее интересную историю-метафору – это «Волкособ». И здесь, конечно, волкособ говорит человеческим голосом… По-человечески рассказывает о своей (очень личной) тоске и боли.

В отдельную категорию можно сгруппировать произведения, повествующие о каких-то очень бытовых вещах. Яркий пример здесь – «Поэма о рыбалке». Автор через эту поэму заставил конкретно меня задуматься, допустим, о некоем спиральном характере жизни – на одном витке ты сын, которому отец показывает, как ловить рыбу, а затем (на следующем витке) ты отец, который показывает то же самое уже своему сыну. И в этом перевоплощении из сына в отца таится один из сокровенных смыслов мужской жизни.

Есть в книжке и другие бытовые, но при этом достаточно глубокие стихи – о туристическом походе, о лыжной прогулке, о поездке на поезде, о похмельи после сильной пьянки, об отрывании листочков от календаря…

Также хотелось бы отметить следующее: каждое стихотворение здесь – это особый угол зрения на мир, на те или иные вещи. Эти вещи могут быть и глобальными, и очень мелкими. Но на самом деле одно не отрицает другого. Одно уживается с другим, одно уживается в другом. И автор отчётливо показывает взаимосвязь между этими двумя метауровнями.

Можно сказать и иначе. В каждом из стихотворений какое-то рациональное зерно, повод для мыслей, для внутреннего диалога, а возможно (кто знает) для своих собственных стихов. Ведь как оно обычно бывает? Читает человек чьи-то стихи, и вдруг, прислушавшись к чужим строкам, начинает сочинять что-то своё… В общем, это небесполезная и небезынтересная книга.

    Сергей Васильченко, читатель и критик поэзии

Лабиринт односторонок

Запетлял, захороводил лабиринт односторонок.

Город – старый пьяный шулер – мне свои доверил карты.

Под колёсами асфальт, словно лёд весенний, тонок.

Сонно тянется игра без надежды и азарта.

Светофоры-постовые, маяки на перекрёстках,

Раздают – кому чет-нечет, кому банк, кому-то кукиш.

Аварийками мигают кем-то сломанные звёзды.

Сдулось колесо фортуны, и запаску не прикрутишь.

В закоулках по карманам город наши судьбы прячет,

И уносит по ломбардам, не считая, пропивает.

Души – смятые бумажки – лишь клочки ему на сдачу.

Снова в круг односторонок пьяный город ускользает.

    осень 2017 г.

Фрегат

Дремлет застоявшийся фрегат.

Беспокойный чёрный флаг висит понуро.

Паруса, что не страшила злая буря,

Зачехлены. Матросы в трюмах спят,

И компас сломан. Пьяный капитан

Не ищет слов, чтоб разбудить команду.

Гроза морей, его лихая банда,

В тягучий погружается туман.

«Ах,