Санкт-Петербург давно смешон…
Даниил А. Коцюбинский
Ж. Л. Телевицкая
Е. В. Семыкина
Название сборника «Санкт-Петербург давно смешон…» предупреждает: будет смешно, но не очень весело. Смеяться «над святынями» – а что есть Город для петербуржца, как не главная среди них – все равно что иронизировать над собой. Горькая выходит ирония. Как сделать горечь аппетитной? Придумать ей «сладкую» упаковку… Например, стихотворную. Наверное, поэтому историк Даниил Коцюбинский и решил выступить в необычном для себя жанре. И поделился не мыслями и наблюдениями над социальными процессами и историческими катаклизмами, а чувствами и настроениями. С кем поделился? С теми, кто, быть может, чувствует себя и этот мир так же, как сам автор. С теми, кто пребывает в вечной экзистенциальной тоске и утешается «навязчивой» самоиронией. Таких людей в Петербурге немало. А возможно, и не только в Петербурге.
Даниил Александрович Коцюбинский
Санкт-Петербург давно смешон… Стихи для людей
© Д. А. Коцюбинский, текст, рисунки, 2016
© Е. В. Семыкина, Ж. Л. Телевицкая, составление, 2016
© Издательство «Алетейя» (СПб.), 2016
Пролог
Всё болит – и тело, и душа,
Ум болит пустой бесцельной болью.
Пробежав дорожку алкоголью.
Скрылись за погостом кореша.
Свищет свищ – из сердца прямо в яму.
Книги разложились под костёр.
Был язык галантен и остёр —
Вырезан теперь и вставлен в раму…
Текст, как тесто —
Пухнет и ползёт.
Только печь погасла и остыла.
И грядущее заходит с тыла
И башкой, как бомбою, трясёт.
23-24.07.2015
Санкт-Петербург давно смешон…
«Город стоит на холодном болоте…»
Город стоит на холодном болоте
Город зимой лихорадка колотит
Летом его духота согревает
Город на сваи свои забивает
И погружается снова в болото.
Экскалибур не сберёг Камелота…
2006
«Кирпич скрежещет…»
Кирпич скрежещет,
Ржавчина крошится —
Ломают дом.
По плану —
Бесфасадная теплица:
Стекло, бетон…
Чугунный шар.
Как тяжкая планета,
В пролом летит.
Сметая вьщуманных где-то
Кариатид.
1988
«Гудят, как нервы, провода…»
Гудят, как нервы, провода.
Из тучи падает вода.
Дома стоят, как сундуки.
Пролёты поперёк реки.
Санкт-Петербург давно смешон.
Хотя и недопотрошён.
1991
«В этом городе…»
В этом городе
Чёрством, как чёрств
Саваоф,
У беременных плит,
У поклонных голгоф
Что-то рвётся внутри.
Что-то желчью горит,
И висят фонари,
И кобыла парит…
1995
Виртуальный Петербург ночью
Нева, похожая на чёрный
Кисель,
И я, похожий на клоуна.
Идущего из цирка на
Карусель,
Барышнями зацелованного,
В воздухе пьшь, гарь, вонь.
Город речной тлеет.
Одинокая бродит в чане гармонь.
Вода на луну блеет…
И что за напутствие.
Что за китч,
В которой по счёту позе…
Как ныне сбирается вещий Ильич
В Финляндию на паровозе…
21.05.1998
Петербургское покаяние
Золото по небу пролетело,
Смыло рукавом свинец и пыль
Тело влезло в тело —
И вспотело,
И заколыхалось, как ковыль.
.. Медленно сужались междометья.
Радио хрипело о войне…
Радостно – и радостно вдвойне.
Больше нет
Двадцатого столетья!
Некому обиды раскатать.
Некому прийти и извиниться.
Время – тать, пространство – тать
И город – тать.
Магадан, прикинувшийся
Ниццей.
2004
«Бьш солнечный день…»
Бьш солнечный день.
Но холодный.
Я грелся в машине.
Чёрными очками заслоняясь от солнца.
Город моей мечты давно уже стал немодный,
И я его даже разлюбил слегонца.
Но ехал куда-то,
И встречи ждал,
И в кафе стучался.
И то, что вокруг, хоть какой-то смысл всему придавало.
10-е мая (или 11-е?) – нет, не останется в памяти эта дата.
Не родился никто.
Не скончался,
И не вылетели даже комары из подвала.
12.05.2015
«Вереницы вагонов, как каторжники на перегоне…»
Вереницы вагонов, как каторжники на перегоне,
Кандалами сцепленными раскачиваясь и громыхая.
Прут через мост, над усиками испуганного трамвая.
Монотонной своей предаваясь мантре-агонии.
Что везут они? Смерть? Или жизнь? Неважно.