Заснеженная дорога

Рудольф Багдасарян

Аккумулятор сел окончательно на подъезде к деревне Сосновка, затерявшейся где-то на бескрайних просторах Архангельской области. Мотор чихнул, как простуженный старик, и затих. Дмитрий выругался, понимая, что застрял в глуши. Мобильник, как назло, разрядился еще час назад. «Вот тебе и двадцать первый век», – с горечью подумал Дмитрий, оглядывая заснеженную дорогу.

Рудольф Багдасарян

Заснеженная дорога

Снег валил, не переставая, уже третий день.

Белые хлопья яростно хлестали по лобовому стеклу старенького Volvo, заставляя Дмитрия щуриться, вглядываясь в белесую пелену.

Снегопад, словно заговорщик, скрывал дорожные знаки, линии разметки и редкие силуэты деревьев, превращая мир вокруг в безмолвное, белоснежное царство.

Дмитрий, опытный дальнобойщик, колесивший по дорогам России больше двадцати лет, с тоской смотрел на приборную панель.

Красная лампочка аккумулятора мигала с упрямством надоедливой мухи, предвещая скорую беду.

– Черт бы тебя побрал, – пробормотал он, с досадой ударив по рулю.

Аккумулятор сел окончательно на подъезде к деревне Сосновка, затерявшейся где-то на бескрайних просторах Архангельской области.

Мотор чихнул, как простуженный старик, и затих. Дмитрий выругался, понимая, что застрял в глуши.

Мобильник, как назло, разрядился еще час назад.

«Вот тебе и двадцать первый век», – с горечью подумал Дмитрий, оглядывая заснеженную дорогу.

Деревня виднелась неподалеку, огоньки в окнах домов манили теплом и светом.

Накинув старенькую дубленку и вооружившись верной монтировкой, Дмитрий ступил в холодную мглу.

Снег приятно поскрипывал под ногами, а морозный воздух щипал щеки.

Он прошел около километра, когда из лесного массива, что темнел слева от дороги, донесся низкий, утробный вой.

Дмитрий замер, вслушиваясь.

Вой повторился, ближе, за ним послышался собачий лай и треск веток.

«Волки», – мелькнуло в голове у Дмитрия.

Он ускорил шаг, чувствуя, как холодный пот стекает по спине.

Вскоре из-за деревьев показались два силуэта.

Волки, огромные, с густой серой шерстью, не спеша приближались.

Дмитрий стиснул монтировку.

Бежать было бессмысленно. Он остановился, повернувшись лицом к хищникам, стараясь казаться больше и опаснее.

Волки остановились в нескольких метрах, скаля острые клыки.

Один из них, особенно крупный, с рваным ухом, сделал шаг вперед.

– Ну что, серые, не ждали – крикнул Дмитрий, пытаясь перебороть дрожь в голосе. – Подойти поближе хотите.

Так я вас этой железякой так угощу, что мало не покажется!

Волки замерли, внимательно изучая мужчину.

В их желтых глазах читалось любопытство, смешанное с осторожностью.

Вдруг в глубине леса снова раздался вой, на этот раз долгий и протяжный. Волк с рваным ухом нервно дернул головой, будто прислушиваясь. Затем он обернулся к своему собрату, и оба хищника, медленно пятясь, скрылись в темноте леса.

Дмитрий еще долго стоял на месте, вглядываясь в чащу, пока не убедился, что опасность миновала.

«Пронесло», – подумал он, чувствуя, как адреналин отпускает, уступая место дрожи.

Он поспешил к деревне, оборачиваясь при каждом шорохе.

Вскоре между деревьями замерцали огни Сосновки.

На окраине светился единственный фонарь, рядом с домиком, из трубы которого валил густой дым.

Дмитрий подошел ближе и постучал в дверь.

Ему открыл пожилой мужчина с коротко стриженной седой бородой. На нем была старая тельняшка и заштопанные штаны.

Увидев Дмитрия, он удивленно приподнял брови.

– Ты еще кто такой – спросил он хриплым голосом.

– Здравствуйте, отец, – сказал Дмитрий. – У меня машина сломалась, аккумулятор сел. Можно я у вас телефончиком воспользуюсь, вызвать помощь

– Телефончиком – старик усlyбнулся, и Дмитрию показалось, что его лицо пересекла тень какой-то хитрости. – А ты, мил человек, знаешь, куда попал?