Отец Человеческий

Сергей Остапенко

В недалеком будущем многие страны столкнутся с серьёзными демографическими проблемами. Стареющее население компактно проживает в крупных центрах, где для них созданы все условия, а огромные пространства обезлюдели и пустуют. Кто знает, что может скрываться там, куда люди перестали заглядывать? Кто или что может там хозяйничать, пока власти заняты противостоянием в бесконечных конфликтах?Пограничнику Алексею Кононову, который везёт вдове погибшего товарища его личные вещи, предстоит оказаться в самом сердце таинственного объекта, о котором ничего неизвестно, и принять там беспрецедентный вызов. Чтобы справиться с ним, ему потребуется вся его изобретательность, мужество и самоотверженность, ведь Кононову придётся лицом к лицу столкнуться со своим персональным страхом.

Сергей Остапенко

Отец Человеческий

И простёр Авраам руку свою и взял нож, чтобы заколоть сына своего.

Но Ангел Господень воззвал к нему с неба и сказал: Авраам! Авраам!

Он сказал: вот я. Ангел сказал: не поднимай руки твоей на отрока

и не делай над ним ничего…

(Бытие 22: 10-12)

*

В высокие просветы станционных окон заполз заблудившийся в декабре солнечный луч. Одуряющий запах вчерашней сдобы из буфета ударил в ноздри. Полдень. Значит, скоро на поезд.

– Погранец? – бархатным голосом, тихо, почти под нос себе, осведомился незнакомец и кивком головы указал на скан-код.

Кононов медленно, будто вспоминая, кто он и где, скосил глаз на грудь, где на форму был нанесён едва заметный глазу воинский опознавательный знак. И только потом, окончательно очнувшись от нахлынувшей дрёмы, ответил утвердительно.

– Какого года призыв, пятидесятого? – попробовал угадать нежданный собеседник.

– Сорок шестого, – буркнул Кононов, шаря в памяти.

Кажется, за столик к себе он никого не приглашал.

– После срочной, что, остался?

– Остался.

– И что выслужил? – допытывался настырный незнакомец. – Всего лишь младшего лейтенанта. Ну да.

Кононов встряхнулся и посмотрел на любопытного субъекта со сдерживаемым вызовом. Нужно использовать дыхательный протокол. Пока вдыхаешь – считать от одного до пяти, и пока выдыхаешь столько же. Вот бы ещё эти психологи присоветовали, как не проговаривать все эти пять цифр за одну секунду!

– Отвал башки выслужил, – сообщил он, стараясь контролировать дыхание. – А тебе-то что?

– Да не кипятись, брат, – миролюбиво поднял руки незнакомец. – Я ж тоже долг родине отдавал.

– Где служил? – поинтересовался Кононов, пытаясь взглядом отыскать скан-код.

– Не ищи, – усмехнулся собеседник. – У меня обмундирование старого образца.

И верно, сообразил Кононов. Дореформенный образец, потёртый весь, но до сих пор не снимает. Досталось его поколению, когда эти на нас попёрли.

Кононов быстрым движением века прищурил глаз, и режим смартвзора отключился, свернувшись в прозрачную пиктограмму на периферии зрения. Кононов оглядел зал. В столовой больше никого не было, только картинки меню, вспыхивая, сменяли друг друга на автовыдаче. Кофе давно остыл, недоеденная творожная калитка с укоризной смотрела с тарелки. Он снова осмотрел подсевшего мужика. Тот прихлебнул из кружки, по бортам которой свисало сразу с десяток чайных пакетиков, и протянул руку:

– Ну чё, будем знакомы? Василий.

– Младший лейтенант Кононов… Алексей.

Ладонь Василия пахла табаком и долгой дорогой, была сухой и тёплой. Кононов пожал её и опрокинул в себя содержимое чашки.

– Ладно, мне пора на рейс.

– До Гимол, что ли?

– Дальше.

– Надо же! И мне дальше. Эка тебя занесло. По какому делу?

Кононов взвесил за и против и решил, что хоть мужик и назойливый, но нет ничего страшного, если рассказать ему.

– Сослуживец погиб. Везу вдове кое-что из его вещей. Он просил.

– Вона как. Ясно. А с тобой самим-то, что не так?

Кононов пожал плечами.

– Ловушку зацепил. Нашу же. Под парализующий импульс попал, пару суток пролежал обездвиженный. На ноги подняли, но не все функции ещё восстановились. В общем, типа в отпуске пока.

– Тоже досталось, значит. Что там сейчас на рубеже творится-то? Как и раньше лезут?

– Как раньше уже не лезут, – сказал Кононов. – Попроще ст