Зверь и человечность
Андрей Иванович Степин
Скоротечная жизнь человека неизбежно приводит к вопросу о ценности его существования. Клеточный набор наших организмов верещит от боли за нашу совесть и мораль. Выжить – главная цель генома, что преследуется бездумной машиной зверя. Но какой ценой? – глухой вопрос, застывший в глазах бывшего человека. Фотография для обложки сделана мной близ поймы Урала в Оренбургской области.
Андрей Степин
Зверь и человечность
Грехи наши – всего лишь вода
Она родником уйдет, унеся бесследно,
В памяти застывшую печаль
//1
В глубине давно оставленных, скрошившихся до самого основания бетонных плит, во мраке промозглых и облезших от времени, когда-то покрытых зеленой краской кирпичных стен, полулежа-полусидя выжидал уродливый, страшно грязный комочек слипшихся от долгого безвременья волос и клочков засаленной одежды. Его глаза были открыты и взирали на бесформенные ошметки отслоившейся с потолка и стен штукатурки. В гнилостном запахе плесени дышал он полной грудью перед следующим рывком обратно, на поверхность.
//2
На улице стояла кромешная тьма. В мороке бесконечно хаотичного вихря острых, как лезвия бритв, снежных комьев, полусогнувшись, поджав полы сросшейся с кожей одежды, по глубокому снегу шел он, некогда высшее создание всемогущей природы – человек. Он не ел уже с десяток дней, его тело превратилось в обтянутое бледной кожей и шерстью скелет, ничего в его движениях и взгляде не выдавало жизни, он подобно бездушному манекену был движим одной лишь мыслью, подгоняемый протянутыми от неба к бесчувственным конечностям ниточками – еда близко.
//3
Буря усиливалась. Она все безжалостнее метала безвольное, податливое и легкое как пушинка тело, швыряло его по изглоданным дорогам, переваренным безвозвратно изменившимися ветвями и корнями бывших деревьев. Опасность поджидала его повсюду, погружая когда-то теплый до любви Бога мир в бесконечный круговорот животворящего греховного пира. Его творение превратился в огромную мышеловку, в которой Создатель вместо сыра положить крысиный яд.
Он шел, не видя тропы, ведомый одним лишь запахом, мучимый ледяным студеным ветром. Он практически ничего не видел перед собой, но это сплошное «ничто» сверлило его своими жадными до мяса глазами.
Улица «Постникова». В голове чудовища всплывают столь далекие теперь образы прошлого. В гуще зеленых пышных тополей счастливые детские лица и ребяческий смех. Парк аттракционов только недавно открыл свои двери для посетителей после долгой и холодной зимы. Теперь все желающие могли вдохнуть в себя толику экстрима. Даже сейчас, пересекая мертвую дорогу, он чувствовал дыхание жизни, налетевшее на него с парковой зоны. Возвращение в промозглую и давно осевшую над городом бурю было мучительно.
Он не знает, сколько лет прошло со дня «Конца» и, если честно, давно не задумывался над тем, что этот «Конец» на самом деле означал. Каждым утром в нем оставалось все меньше и меньше человеческого. Оно лишь вспыхивало в нем украдкой подергивая нити прошлого «Я», но сигналы все реже доходили до ныне бродящего в поисках еды создания. Ракеты ударили поодаль от его дома. Военных объектов в районе не было, да и тот, что подвергся удару, враг не расценил как заслуживающую должного внимания цель, скинув на нее лишь ядерный и бактериологический заряды.