Руслан Исхаков (Хоккинс)

    БЕЗДНЫ ЛЕОНИДОВА

Перед Вами – «Лабиринт Агасфера», произведение Александра Леонидова, которым он попрощался с художественной литературой, произведение, которое – если и не самое сильное авторское открытие, то по крайней мере, несущее на себе отпечаток зловещего эпитита: «последнее».

Говорят, что когда Данте Алигьери выходил на улицу, то мальчишки в ужасе разбегались от него, восклицая: «Он побывал в аду! Он побывал в аду!». Наверное, то же самое можно сказать о Леонидове – тематика и стилистика его такова, что он, как Данте, кажется, спускался в преисподнюю свидетелем…

Традиционный жанр, который обычно приписывают леонидовскому «Агасферу» – хоррор, ужасы – не совсем точен и совсем не верен. С этой точки зрения Леонидов совсем не страшен, и, следовательно, был бы слабым писателем, если бы стремился кого-то напугать. «Агасфер» беден спецэффектами, да и привычного к жанру ужасов читателя разочарует их скупая лаконичность у Леонидова. Но цель – не та…

Настоящий ужас всегда скрытен и психологичен. Это экзистенциальный ужас, который и напугать-то может только думающего, развитого человека. Ужас не в реках крови и не в прилюдных расчленениях тел, а в том иррационализме, который стоит за всем этим. Исходный ужас – интеллектуален. Это – ужас безвыходного софизма, ловушки для разума – вот тот ужас, которому посвящает произведение – последнее свое перед уходом из литературы произведение – Александр Леонидов.

Наверное, кто то скажет, что прощатся «ужастником» – дурной тон. Но что взять с человека, при жизни спускавшегося в ад? В каком ином стиле мог он составить своё литературное завещание? «Агасфер» не вызвал не разговоров, ни споров, как прошлые произведения Леонидова. Его не поняли и не приняли. Элитарный читатель как бы оскорбился, посчитав прощание Леонидова шагом к безвкусице масскультуры, а человек массы «ниасилил» Агасфера, потому что тот показался слишком заумным и не слишком, строго-то говоря, пугающим…

Казалось бы, окончательным приговором «Агасферу» стало мнение высказанное А.А.Стрельцом: произведение составлено из «очистков» от прошлой литературной кулинарии Леонидова, в него на скорую руку адаптированы этюды разных лет или просто автономные рассказы известного автора. Однако мнение Стрельца, вообще всегда довольно спорное и одиозное, и в данном случае не должно стать «последним словом».

Хотя исходным материалом, возможно, действительно послужили отрывки и новеллы более ранних периодов творчества Леонидова, сама суть и душа «Агасфера» вовсе не в них, конечно, а в переходах. Лучшим опровержением литературоведческого заблуждения А. Стрельца может служить тот факт, что из конечного текста «Агасфера» Леонидов изъял новеллу о Баннике, пугающую историю о «банном домовом», грозящем заживо ободрать кожу с беспечных купальщиков. При этом Леонидов считал новеллу о Баннике достаточно сильным эпизодом, однако не входящим в строй и композицию «Агасфера». Следовательно, Леонидов не просто «сварил все очистки в одном котле», а выстраивал стратегию произведения, его внутреннюю логику.

Если расчленить новеллы «Агасфера» в простой сборник рассказов, то они много потеряют. Это доказывает, что единство произведения – не просто волюнтаризм уходящего автора, (действительно страдавшего склонностью к крупным формам), а необходимый компонент художественной логики.

При этом бедность философскими отступлениями (относительно прежних работ Леонидова) в «Агасфере» – скорее кажущаяся, чем реальная. В этом отношении очень важно отметить мнение выдающегося писателя и мыслителя начала века, Эдуарда Байкова, который, со всей присущей ему проницательностью, отмечал: «Агасфер», возможно, самое философское произведение Леонидова, однако автор в нем «хитрит», вуалирует философию бытовыми обстоятельствами и поворотами сюжета.

Что ж, великим виднее… Нам же «Агасфер» кажется, напротив, очень человечным и близким личностному опусом. Что и доказывает его неоднозначность, требующую собственного прочтения…

ЛАБИРИНТ АГАСФЕРА

(Однажды проснуться)

…Я просыпаюсь в ледяном поту, весь растерзанный ужасом, и лихорадочно шарю вокр