Венера, или Как я был крепостником

Алесь Михайлович Адамович

История в лицах и эпохах

«Венера, или Как я был крепостником» – ранее не выходившая в России повесть Алеся Адамовича. Впервые она была напечатана при жизни автора в журнале «Неман» в 1992 году. Она перекликается с документальной книгой «Я из огненной деревни» (Адамович А., Брыль Я., Колесник В.), повествующей о бесчеловечности фашизма от лица тех, кто уцелел, кого не сожгли в хатах, амбарах, в церквях.

В «Венере» поднимается тема, которая не могла быть освещена в 1970-х гг., и только в годы перестройки, гласности, спустя 50 лет после войны, появилась возможность рассказать простую правду о ней. Это повесть про войну и деревню, в ней много автобиографичного, документального, которое органично входит, вплетается в художественный текст повествования.

Через исповедь безымянного героя раскрывается короткая жизнь Венеры Станкевич, показывается её трагедия, которая в основном повторяет судьбы сотен тысяч белорусов в Великой Отечественной войне и первые послевоенные годы.

Алесь Адамович

Венера, или Как я был крепостником

© Адамович А., наследники, 2023

© ООО «Издательство АСТ», 2024

* * *

Само имя героини неслучайно: в кабинете Адамовича, перед его глазами, всегда находилась мраморная статуэтка Венеры Милосской – воплощение женской красоты, идеи гармонии между физическим и духовным в человеке.

В исповеди безымянного героя, в образе которого много автобиографического, авторского, разворачивается короткая жизнь Венеры Станкевич, показывается её трагедия, что в основном повторяет трагедию белорусов.

Повесть «Венера» – произведение-покаяние, где отражен процесс «расчёта с прошлым». Как ни странно, в трагической по колориту и настроению повести очень много юмора, специфически белорусского, когда неизвестно, над другими ли смеётся человек, или над собой самим.

Михась Тычина, белорусский критик, литературовед. 2015 г.

А где погребена, в какой земле и какой был её удел – Венера, и кто считал, сколько их было. И кому счёт предъявлять?

Алесь Адамович. Записные книжки разных лет. 1992 г.

Глава первая

Bella donna Russia! (прекрасная россиянка) – воскликнул неаполитанец, увидев советских туристок на подъёме к крепости Санта-Эльма. А я услышал свое: Бело-руссия! Ты прекрасна, Беларусь, но отчего злые ветры обязательно в твою сторону дуют?..

– Хоть бы война какая! – прошептала-выкрикнула женщина. Казалось, что заплакала не от слов судьи («Пять лет лишения свободы без конфискации имущества»), а от собственных бессильных и страшных слов. Чтобы ещё больнее было и как бы сама не веря, что это она говорит такое, повторила: – Хоть бы война…

Женщина-судья, не торопясь, собирает бумаги с колченогого стола, прикрытого кумачовой, в чернильных пятнах скатертью, прокурор Чайковский, полуотвернувшись от зала, усмехается, что-то объясняет мужчине начальственной упитанности, но все – и зал тоже: заводские бабы, сидящие на грубо сколоченных клубных скамейках, наши пацаны, которым и до суда есть дело, – все как бы ждут ещё чего-то. А всё уже кончено.

Особняком, испуганным птичьим рядочком сидят дети осуждённой – кажется, мальчик и четыре девочки: одежда на них такая, что различаешь с трудом. На всех взрослые женско-мужские обноски. Мать их, возле которой уже появился милиционер, одета в вытертую плюшевую жакетку с какими-то ржавыми пятнами или подпалинами. Она всё время поправляет выпадающие из-под рыжего платка волосы. Будто хватается за голову, вот-вот запричитает.

Но заметно, что и сама она всё ещё ждёт чего-то, будто приговор не прозвучал, и не она произнесла те страшные и окончательные слова.

На такие выездные, из Бобруйска, суды в нашем посёлке Глуша [в 25 км от Бобруйска, в нём Алесь Адамович встретил войну в 14 лет, там он и похоронен. – Н. А.] люди приходили в клуб совершенно так же, как на трофейные кинофильмы. Суды бывали даже чаще, чем кино. Можно было и привыкнуть. Но вот этот суд был особенный. Или мне так показалось? Потому что давно здесь не бывал? И потом: я ведь эту женщину знаю! А точнее, знал. Господи, так это же она, наша партизанская Венера! И в приговоре