Золотой череп

Эл. Яскелайнен

Далекое будущее, в котором история, время и идеи срослись в уроборос, который бесконечно пожирает свои вечно растущие хвосты. В этом месте обитает детектив Розальски, запойный алкоголик. У Розальски есть дар – способность видеть прошлое и скрытое. Дар который он сам не в полной мере понимает. И однажды мрак, густо укрывающий город, становится еще гуще. Что таится в нем?

Эл. Яскелайнен

Золотой череп

Глава 1. Бедняга мистер Рейнольдс

Отяжелевшие веки прокурора Хеймана то раскрывались, то закрывались, показывая ему комнату, обитую дорогой синт-кожей, всю подернутую пьяной пеленой. За веками едва ощутимая, но назойливая боль. Поднялся с пола – он засыпал на шубе своей любовницы – бурые меха чего-то давно вымершего.

Встал и потянулся, Марта дремала в его прокурорском кресле, полуобнаженная. Табачный испаритель на длинном мундштуке дымился на столе, среди распечаток, планшетов и полупорожних бутылок виски.

Хейман поднял одну из них и сделал добрый глоток, затем стиснул прохладную задницу Марты – она только слабо заворочалась.

Хрен с тобой, – проворчал Хейман и побрел к окну, окна были отделаны позолотой и голографическими изображениями Фемиды, которые проявлялись, если взглянуть под углом.

За окном была непогода, как часто бывает в Городе. Квелый, занудный дождь и испарина стеклах. Заплесневелые горгульи на соседнем здании свирепо глядели своими каменными буркалами.

Надо бы, убрать эту чертову лепнину напротив моего кабинета или хоть голо-занавес поставить какой, мать их так, – подумалось Хейману, он снова мощно отхлебнул. Почесал грудь под расстегнутой рубашкой, посмотрел вниз – штанов на нем не было. Славно с Мартой сегодня повеселились – такие секретари всем нужны.

В небе заплясали молнии, а дождь затарабанил в окна с непривычной силой. Прокурор Хейман глянул на пляску струй, замер вдруг и медленно поставил бутылку на подоконник, опрокидывая пепельницу. Она рассыпала ворох окурков.

За окном, под струями дождя и фотовспышками молний висел его заместитель, привязанный за ноги к каменному постаменту горгульи. Лицо было обуглено, но Хейман сразу понял, что это Рейнольдс. Помощник прокурора Рейнольдс.

Он поднял бутылку и осушил её до дна. Ветер злорадно свистел, когда бурчащий себе под нос проклятия Хейман взобрался наверх. Коронеры в прозрачных плащах-дождевиках и мокрый полицейский без плаща рассматривали тело Рейнольдса.

Пожилой коронер поприветствовал Хеймана коротким кивком и, сняв визор, сухо рапортовал: Я, господин прокурор, работаю двадцать лет, но такого ещё не видал…

Хейман скрипнул зубами и вытащил из кармана бутылку, изрядно приложился и прорычал: Что именно ты не видел?

Сухой голос ответствовал: Старший помощник Рейнольдс умер, когда ему в глотку вылили расплавленное золото, а уже потом убийца прижег ткани лица чем-то очень горячим, причем площадь…

Довольно, – голос прокурора прозвучал устало, дайте угадаю, никаких следов нет, на видео тоже?

Ветер усилился, издевательски трепеща плащом покойника и присвистывая в бутылке, которую Хейман приволок в кармане плаща.

Молодой коронер, пожилой коронер и мокрый полицейский, который так и простоял столбом, почти синхронно, но запоздало кивнули в ответ.

Не желаете ли… – начал было полицейский, голос его был настолько зычным, таким, что Хейман поморщился.

И отмахнувшись побрел назад.

Глава 2

Ночами я обычно пил с демонами. Демоны тоже были охочи до пьянства и всегда получали свою долю. Выпивкой приходилось запасаться впрок.

Сегодня ко мне пожаловал Вельзевул, наверное – здоровенная, клубящаяся сизым дымом тень, чьи рога распускались изломанными линиями под потолком, почти как разряды молний, что сверкали за окнами, подавляя тусклые огни голо-реклам.

Выпил полный стакан, в два глотка, один за себя, второй за Вельзевула. Рога одобрительно качнулись.

Но, этой ночью мне явился кое-кто похуже чертей. Трезвон старого телефона, его редко использовали.

– Алло, Розальски? Это прокурор Хейман.

*Мой вздох в ответ

–Чую, что ты опять допился до чёртиков. Аж из трубки разит. Рога Вельзевула заходили ходуном. Наверное, от беззвучного