Ходячие библиотеки

Нелл Уайт-Смит

Машины Хаоса

Команда странствующей библиотеки «Большой и Толстый Друг» содержит своё заведение на средства от поимки и передачи в руки правосудия книг, таящих секреты чужих преступлений.

Чтобы выживать здесь, на фронтире, нужно метко стрелять, чутко договариваться и понимать, за что действительно стоит умереть. Последний вопрос как раз и встаёт перед командой Толстой Дрю, когда библиотека опрометчиво принимает заказ о поимке одного очень пронырливого завещания, кажется, недавно убившего собственную хозяйку.

"«?Ходячие библиотеки» – очень книголюбский роман. Смешайте «?Книжный магазинчик Блэка» со «?Светлячком» или вашим любимым олдовым сериалом, добавьте хорошую порцию вестерна и немного сюрреализма – примерно так ощущаются «?Ходячие библиотеки»."

– Мария Покусаева, писательница, блогер

"Стимпанк? Вестерн? Юмористическая сказка? Просто хорошее приключение с красивыми картинками? Всё вместе взятое и много чего ещё. Больше всего «?Ходячие библиотеки» напоминают анимешный сериал в литературном формате, где соседствуют буйство фантазии, оригинальные мелочи, необычный сеттинг, обаятельные герои, уютная атмосферность и немного смеха сквозь слёзы. «?Триган» в поисках сбежавших книг. Небольшой перебор со словокрасивостями, но цепляет."

– Борис Невский, редактор книжного раздела «?Мира Фантастики» (или если длинно то просто – , «?Мир Фантастики»)

Нелл Уайт-Смит

Ходячие библиотеки

Посвящается моему сыну Максиму.

Он придумал ручки,

«которыми пишешь здесь, а все появляется там»,

и уверен, что придумал концовку.

Я бы без него точно не справилась

Беглые книги

– Так, спокойно, здоровяк! Ты опускаешь пушку, и я опускаю пушку. На счет три. Раз… – Я начала считать, стараясь справиться со сбитым дыханием и ноющей болью в солнечном сплетении.

Того, кто в меня целился, я со спокойной душой могла назвать само?й воплощенной удачей. Только она, родимая, по всей видимости, и удерживала вместе все то немногое, что от него оставила жизнь в наших суровых краях.

– Два…

Мужчина передо мной, практически копируя мои собственные действия, стал медленно отводить дуло в сторону. По его увечьям я непроизвольно читала нехитрую для этих мест историю жизни. Ноги забрала зима. Может, потому что он от безденежья пошел в перегонку цистерн и обморозился, а может, потому что пьяным уснул на улице.

Я подняла другую руку, отдавая этим знак, что не держу второго ствола за спиной. Мой противник так сделать не мог. Левую руку у него, судя по культе и тавро на шее, забрала за долги местная бегунская банда (Красного Тая, если точно), а образовались эти долги, судя по его правой руке, из-за того, что фрезеровочный станок оттяпал ему пару пальцев.

Но все-таки он скрипел, этот парень напротив меня. Все-таки мог еще сделать во мне пару лишних отверстий.

Я улыбнулась. Он тоже растянул губы, покрытые характерными для любителей местной крепкой браги струпьями. Зубы покинули свое пристанище не иначе как для того, чтобы самостоятельно найти себе щетку, но не преуспели и сгинули в пустошах. Правый же механический глаз покинул своего хозяина не по своей воле – его заложили в ломбард давно, скорее всего уже обанкротившийся. И подручный хлам, изображавший из себя протез, останется, где есть навсегда. К счастью, левый глаз еще держался, и очень надеюсь, его та же судьба не постигнет, хотя парная механика и ценится выше.

Словом, пример этого механоида – отличная иллюстрация доброты судьбы. Это ведь сколько вторых шансов дал бедолаге наш дружный, гостеприимный край! И я собиралась дать ему еще один хороший шанс. В этот раз – на что-то большее, чем просто выживание.

Мы вложили пистолеты каждый в свою кобуру.

– Три!

Он выстрелил, но там, куда он целил, я пули ждать не стала. Всего одного продуманного заранее прыжка хватило, чтобы оказаться под надежным укрытием добротного, как и все оставшееся с прошлого мира, стола. Обожаю столы. Они, здесь, на фронтире, опора всего современного общества.

Прыгая, я задела хлам на столешнице, и на меня пролилось немного виски, немного водки и немного зеленого лимонада. Последний с тихим довольн