Ушедшие

Павел Николаевич Волченко

Глубины далекого космоса, россыпи незнакомых звезд в бездне пустого мрака. И там, где на старых картах должна быть планета – лишь метеоритное облако и средь камней громада древней боевой космической станции. Одинокий геологоразведчик в своем малом боте дальней разведке подплывает к стыковочному шлюзу, выходит в космос и…

Павел Волченко

Ушедшие

Работа на корабле разведки геологических ископаемых – штука скучная. Очень скучная. Да и название – корабль, тоже… Весьма обманчивое. Что из себя представляет эта мелкая посудина. Жилой отсек, медицинский отсек, куда разве что вползать надо, да и место там на кушетку и шкаф рободоктора, ну и конечно всякая хозяйственная лабуда, по типу душевой, опять же весьма скромной, толчка, и выходного шлюза с парой скафандров. Один мой, второй… тоже мой – запаска, на случай неисправности с первым. Ну и оборудования выше крыши в носовой части этого так называемого корабля. Тут тебе и спектрографы различные, и системы наведения и химиогеологические щупы, чтобы выйти на расстояние контакта, а потом, аккуратненько да филигранно запустить в терра-инкогнита бур да пару кусочков от этого объекта отщипнуть. Да, как понятно из описания моей посудины, занимаюсь я только малыми объектами, планетные масштабы с добротной гравитацией и, упаси боже, атмосферой – для меня слон великий и необъятный.

Поэтому и шлялся я от одного астероидного скопления до другого, щупал, нюхал, сканировал, ставил метки на карте, отправлял по гравилучу информацию на материнский корабль, а тот уже в корпорацию, и там уже решали – будут они что делать с моими находками, или нет. Скорее всё-таки нет, сам же анализ делал, понимаю, что нарытое мною особо никому и не нужно.

Карты, по которым я гонял, были древние, дремучие, составленные еще во времена первой экспансии, едва ли не пару веков назад, и нет-нет, да случалось такое, что вот оно – курс проложен, вот скопление, летишь и… Нет скопления. То ли гравитацией куда утянуло, то ли вообще – при пролете первичном оно, облако это астероидное, тут транзитом было – нет ничего. Тогда снова прокладываешь курс, снова ключ на старт, снова капсула и баиньки до следующей остановки.

Занимаюсь я этим давно. Если по привычным, стандартным меркам брать – уже лет под тридцать, а если по мои биологическим часикам – то всего ничего, года три, а может и четыре. Хорошая работа. Спишь, а деньги капают. Уже неплохую сумму поднакопил, если разобраться, вот только от жизни отстал – бесконечно. Вернусь из дальней разведки и Землю не узнаю, не то что свою малую родину, а родня, если бы она у меня была, давно бы уже скопытилась. Да, потому то и пошел на эту работу, что никого у меня и нет, ни мам, ни бабушек с дедушками, и даже девушкой не обзавелся, пока на Земле был. Нет, вернее обзавелся, но ненадолго. Влюбился в нее по самое нехочу, так, что одной ей лишь и жил, дышал, грезил – все мечты о ней были. А она… Похоже не влюбилась. Не сложились у нас отношения, ну и вот такая селяви у нас с ней вышла. С горя тогда и пошел на эту службу. Думал расстояния чувства убьют. Нет – не убили. А вот время – безвозвратность, это да, это очень даже мне помогло. Как думать о ней только начну, и тут же мысль в голову – так ей то уже за полтинник перевалило, бабушкой скоро станет, а я то что – пацан еще, тридцати нет, на что она мне? Знаете – помогает, очень помогает.

Но всё же, редко-редко, бывает такое, что хочется лезть на стену от одиночества, выть хочется, тогда да – тогда бешусь, тогда ору в никуда в пустоте своего жилого отсека, а после, бывает, что и реву, сижу, успокаиваюсь. Тоскливо тут, грустно, одиноко.

Ну ладно, всё это лирика, пора к работе. В последнем облаке не нашел ничего толкового, обычный реголит, чуть металлов, но явно не для разработки, ну и всё собственно. Поэтому сейчас забью новый курс, и… баиньки. Почти половина светового года. Путь не близкий. На Земле пролетят еще полгода, и станет моя Эмма еще на полгода старше, нет – уже старее, для нее теперь это слово более подходящее. Эх, посмотреть бы на нее теперешнюю, на красавицу мою златокудрую… Что то опять зан