Что видишь?

Виктор Овчинников

Возможно, когда-то у неизвестного автору этой книги художника появится желание написать полотно «О нас и России». Воспользовавшись «мазками слов», сделанными архивариусом в этой книге-картине, художник избавит себя от огромной подготовительной работы, чему автор книги и архивариус будут рады. Широкий же круг читателей произведения откроет для себя очень многое и избавит себя от многих лет труда, которые потратили и архивариус, и автор, чтобы эта книга родилась. С надеждой на понимание и интерес читателей автор и передает книгу на их суд.

Виктор Овчинников

Что видишь?

"Картина не слово, она даёт одну минуту,

и в этой минуте должно быть всё,

а нет – нет картины …

взглянул, и всё, как Ромео на Джульетту

и обратно".

Художник Николай Ге – Л.Н. Толстому,

3 августа 1893 г.

Слово об архивариусе

Человек, который рассказал автору эту историю, ставшую основой книги, называет себя «архивариусом» или «архиварием».

Латиняне так нарекли человека, который заведовал или руководил архивом – местом хранения старых письменных дел и бумаг. Архив в те времена – это склад, куда передавались документы, которые считались завершенными, но их важность и нужность согласно закону такова, что эти документы прошлого обязательно следовало хранить: некоторые век, другие – вечно. Архив – это и хранилище бессчётного числа фондов, дел, это важное и нужное письмохранилище, по-русски письмосклад, писемник.

Греки архивариусом, архивом называли государственное учреждение, которое занималось хранением древних документов.

С петровских времен архивариусы появились и в России. Большинство наших словарей эту должность определяет, как заведующий архивом, обычно государственным.

Странно, но у моего знакомого, который называет себя «архивариусом» нет «государственного» помещения как в Греции, он не выполняет по закону требования по хранению письменных дел и бумаг, как было установлено в Риме. Наконец, он не государственный архивный служащий по российскому законодательству.

И все же он называет себя архивариусом, при том, проводит экскурсии в своих помещениях, показывает обширную библиотеку в темной сырой комнате, горы старых письменных документов и фотографий, сваленных по соседству, папки с материалами самых разных людей, передавших их архивариусу будучи неуверенными в том, что близкие родственники эти самые папки сохранят…

Когда попадаешь в эти помещения архивариуса поначалу складывается впечатление, что в этом добротно организованном хаосе может разобраться только он, сам архивариус. Но подойдя к стеллажам поближе видишь справки, указания, записки, пометки и начинаешь свободно ориентироваться в этой малой, вселенной книг, дел и отдельных бумаг и еще много чего.

И тогда понимаешь, что этот человек в общем-то имеет право называть себя архивариусом, пусть и без государственного статуса.

Периодически архивариус, сам решая судьбу своего накопленного за годы «архивного богатства», выносит в сад мешки с ненужными материалами и сжигает их. Серо-белое пятно уже не в силах побороть солнце, дожди, пыль и трава. Это уже как жертвенник прошлого, которого по мнению архивариуса не избежать.

Очевидец того, как по городам и весям машинами вывозились библиотеки на свалки, вагонами сжигались архивы организаций и утилизировались документы он спокойно относится и к возникновению своего жертвенника прошлого. События четверть вековой давности, когда в 1991 году погибла советская империя и стала нарождаться новая Россия, пытающаяся вобрать в себя поруганную тысячелетнюю историю, стали временем беспечного и вульгарного отношения к книге, газете, письму, документу, наконец, даже кому-то ненавистному протоколу собрания…

Архивное дело организаций превратилось в рутину, семейные архивы стали уничтожаться, а новые уж и некому собирать, нет на то культуры… Нечто такое было, когда крестьяне в 1917 году жгли помещичьи усадьбы, а вместе с ними библиотеки и архивы, потом рушили храмы и монастыри, а вместе с ними древлехранилища, архивы и библиотеки. Крестьянин, делающий самокрутку из страницы, выдранной из томика «Евгения Онегина», стал символом р