глава 1

Шорох листьев под ногами сильно успокаивал и спугивал навязчивые мысли. Да и красотой такой, казалось, невозможно налюбоваться. Яркие огромные резные кленовые листья стольких оттенков: от темно-зеленого, фисташкового, цвета лайм переходящего в желтый, охровых, бежевых, уже коричневатых, с красными прожилками и совсем багряных, радовали глаз. Такое чудо! Будто в небесной канцелярии начинающих художников урок по тёплым осенним оттенкам, и каждый там старается выделится разнообразием и яркостью гаммы. Вот березка одна стояла мелированная, а рядом уже совсем желтая, даже в рыжину. Ненавязчивый теплый ветерок колыхал листочки, заставляя их перешёптываться и редким экземплярам срываться, кружась вниз, в разномастную тусовку листьев, доживающих под ногами редких прохожих. Возможно, они стремились напоследок нашептать им что-то крайне важное. И, внимательный человек, различивший их посыл, мог бы узнать тайну мироздания…

глава 2

А мне бы просто вспомнить то, что заблокировала от меня память. Меня мобилизовали, я получил ранение, контузию и провал в памяти около пяти лет. Доктор после госпиталя сказал, чтобы быстрее шло восстановление пробелов, лучше побыть в тех местах, где разворачивались забытые события. Вот я и приехал сюда. И сразу пошел по «местам силы», в которых всегда черпал вдохновение, покой и умиротворение. Отчего-то, увидев смерть, я научился ценить жизнь и радоваться простым вещам. Даже воспоминания стали восприниматься мною по-особенному, как-то добрее. Теперь я выделял каждому из них личный кармашек в моей вассермановой жилетке непотерянного багажа. Вот и сейчас, проходя мимо школы, где учился, потянул за показавшуюся ниточку, вспомнив случай: Это было в начале мая, я учился в восьмом классе во вторую смену. Подойдя к школе, я увидел скорую и спросил у одноклассников, что же случилось. Оказалось, что Толька Шапарев из 9в сидел на окне и балдел в лучах весеннего солнца. Тут забежал из коридора его одноклассник и резко спросил: «Спорнём, Толян, тебе слабо спрыгнуть?» Толик крикнул: " Спорим! " – и прыгнул. Этаж был третий, кустики самортизировали немного, в общем руку и ногу лишь сломал. На экзамены не все попал, еле выпустился. Ни на что так и не поспорил… Да, вот что у подростков голове?! Каша-пуберташа.

глава 3

А вот бывший кинотеатр, давно переделанный в ТЦ. Ах, сколько же в нем схоронилось эмоций! Я даже застал игровые автоматы там по 15 копеек «Морской бой», " Гонки», «Тир» – такой праздник это был! Козинаки из воздушного риса брали с собой на сеанс. Я помню, как на индийском фильме» Жажда мести», мне отчаянно хотелось в голос реветь, как стойко я держался, чтобы перед пацанами не упасть лицом в грязь, и как мне хотелось на часик стать девчонкой, чтобы беспалевно прореветься, до суха, выплакать боль назревающего развода родителей, смерти любимого дедушки, какого-то ощущения тотального одиночества, выкинуть из груди тот огромный магнит, тянущий меня вниз… Но, мальчик должен быть невозмутим, сдержан, не быть бабой. Я и не был. Скорее я был хулиганист: Во дворе школы, у пришкольного участка, стояла небольшая производственная мастерская, там иногда проходили уроки труда у мальчиков и стоял садовый инвентарь. Однажды нас с пацанчиком из класса оставили там утеплять окна ватой на зиму. Мы, на домашнем опыте, махом затыкали и заскучали. Ваты было много и мы мудро решили, что если мы ее накидаем между стекол и подожжем, будет весело. Так и сделали. Скуку и впрямь сняло как рукой. Окно зловонно задымилось. Мы для приличия побегали с воплями в произвольных направлениях по классу, потом нашли ведро для мытья полов, побежали набирать воду и залили окно…

Вечером я приобрел еще один бесценный опыт – ремнем по заднице по настоящему. А на следующий день – опыт сидения на уроках не касаясь пятой точкой стула. В детстве опыт на каждом шагу. Полезный, запоминающийся.

глава 4

Помню нескончаемые очереди за хлебом. Того гляди упадешь в обморок от голода. Но потом мама начала выделять 5 копеек на бублик. Появился стимул прозябать в толкучке. Хлебом пахло одуряюще. Свежий и хрустящий, он лежал на прилавках без пакетов.