Назад к книге «Готические истории / Сборник» [Брэм Стокер, Мэри Уолстонкрафт Шелли, Редьярд Киплинг, Эдвард Джордж Бульвер-Литтон, Амброз Бирс, Эдит Уортон, Эдвард Фредерик Бенсон, Вернон Ли, Монтегю Родс Джеймс, Персеваль Лэндон, Джон Бакан, Джозеф Шеридан Ле Фаню, Уильям Фрайер Харви, Элджернон Генри Блэквуд, Джулиан Готорн]

Готические истории

Монтегю Родс Джеймс

Редьярд Джозеф Киплинг

Брэм Стокер

Элджернон Генри Блэквуд

Амброз Бирс

Персеваль Лэндон

Эдит Уортон

Мэри Уолстонкрафт Шелли

Уильям Фрайер Харви

Эдвард Джордж Бульвер-Литтон

Джон Бакан

Джозеф Шеридан Ле Фаню

Вернон Ли

Эдвард Фредерик Бенсон

Джулиан Готорн

Сергей Александрович Антонов

Всемирная литература

В книге представлена коллекция мистических, таинственных и жутких историй, созданных западноевропейскими и американскими писателями XVIII–XX веков. Эти произведения, при всем их разнообразии, объединяет тема сверхъестественного, которое вторгается в размеренный ход повседневной жизни. Авторы вовлекают своих героев и читателей в страшный готический мир, полный метафизических и психологических загадок, не поддающихся привычным, рациональным объяснениям.

Готические истории

© Антонов С.А., составление, перевод на русский язык, 2024

© Брилова Л.Ю., перевод на русский язык, 2024

© Ибрагимов А.Ш., перевод на русский язык, 2024

© Токарева Е.О., перевод на русский язык, 2024

© Роговская Н.Ф., перевод на русский язые, 2024

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2024

Мэри Шелли

1797–1851

Превращение

И тут я, пойманный в силки,

Волнуясь и спеша,

Все рассказал. И от цепей

Избавилась душа.

Но с той поры в урочный час

Мне боль сжимает грудь.

Я должен повторить рассказ,

Чтоб эту боль стряхнуть[1 - Перевод В. Левика.].

    «Старый Мореход» Кольриджа

Мне доводилось слышать, что человек, с которым произошло какое-либо странное, сверхъестественное или магическое событие, впоследствии временами пребывает в состоянии, так сказать, умственного смятения и, как бы ему, возможно, ни хотелось скрыть случившееся, не способен утаить от ближнего сокровенные глубины своей души. Свидетельствую, что это наблюдение – сущая правда. Я истово поклялся самому себе ни за что не открывать слуху смертного те ужасы, во власть которых меня некогда ввергла неуемная, дьявольская гордыня. Праведника, выслушавшего мою исповедь и примирившего меня с Церковью, уже нет в живых. Никто не знает, что когда-то…

Так стоит ли нарушать однажды данную клятву? К чему рассказывать повесть о нечестивом вызове Провидению, об унижении, подавляющем душу? Зачем? Ответьте мне, вы, умудренные знанием тайн человеческой натуры! Я убежден лишь в том, что это необходимо; вопреки моему твердому решению – наперекор обуревающей меня гордыне – невзирая на стыд и даже на страх предстать перед ближними в самом гнусном виде – я должен говорить.

Генуя! Город, где я родился, – горделивый, глядящийся в лазурные воды Средиземного моря, – помнишь ли ты меня в детские годы, когда твои береговые скалы и мысы, твои ясные небеса и цветущие виноградники были моим миром? Счастливая пора! Время, когда узкие пределы доступного пространства сковывают наши физические возможности, но сама эта ограниченность обращает юную душу к воображаемым просторам; единственный период нашей жизни, когда невинность и радость пребывают в единстве. И тем не менее кому удается оглянуться на собственное детство без того, чтобы не вспомнить о его горестях и мучительных страхах? С рождения я отличался самым заносчивым, высокомерным и неукротимым нравом из всех, какими были когда-либо наделены смертные. Я робел только перед отцом; а он, человек великодушный и благородный, но своенравный и властный, одновременно и поощрял, и сдерживал неистовые порывы моей натуры, что заставляло меня быть покорным, но не вызывало уважения к мотивам, которыми он руководствовался, отдавая свои распоряжения. Стать мужчиной, свободным, независимым – или, лучше сказать, надменным и деспотичным, – таковы были надежда и молитва моего мятежного сердца.

У моего отца был друг, богатый и знатный генуэзец; в годину политической смуты его внезапно приговорили к изгнанию и лишили имущества. В ссылку маркиз Торелья отправился один. Он был вдовцом, как и мой отец, на чьем попечении осталось единственное дитя маркиза – малютка Джульетта. Я, несомненно, дурно обращался бы с этой милой девочкой, если бы мое положение не вынудило меня стать ее покровите

Купить книгу «Готические истории / Сборник»

электронная ЛитРес 199 ₽