Душа змея. На Онатару. Книга первая

Екатерина В. Коробова

На Онатару #1Тайная дверь

Когда по вине людей экологическая катастрофа погубила Землю и сделала жизнь на ней невозможной, одним пришлось ради спасения навеки покинуть родную планету, а другим – остаться и погибнуть.

Никола – последний человек, которому чудом удалось уцелеть и попасть на космический корабль, улетевший в поисках новой обители.

Очень непросто оказаться однажды в дороге и наперед знать, что для тебя она не закончится никогда. Еще страшнее, когда дорога эта – вечный полет среди холодных и безучастных звезд. И совсем уж худо, когда твои попутчики видят в тебе источник всех их несчастий, ведь ты относишься к роду людскому, а значит, в ответе за случившиеся беды.

И все же Николе повезло. В путешествии этом у него есть друзья – потусторонние, невероятные, совсем не такие, как он сам, но все же самые преданные и лучшие на свете. Но что делать, если маленький и беззащитный друг попал в беду, о которой не подозревает? А если при этом и тебе самому очень нужна помощь?

Никола точно знает ответ: все равно кидаться спасать тех, кто тебе дорог. И тогда, как в хорошей старой сказке, обязательно прилетит добрый и мудрый дракон и укроет от всех бед своим крылом.

Екатерина Коробова

На Онатару. Книга первая. Душа змея

Иллюстрации: Ю. С. Биленко

© Е. В. Коробова, 2020

© Ю. С. Биленко, 2022

© ООО «Издательство «Абрикос», 2024

* * *

Тем, кто продолжает вдохновлять на историю Лавра и Николы, Петра и Вяза.

Моим друзьям

Но еще, говорилось в той песне, есть среди людей и такие, кто понимает, что когда-то был драконом. Как и среди драконов некоторые помнят о своем родстве с людьми. И понимающие это говорят, что в те времена, когда единое племя разделилось надвое, некоторые его представители, по-прежнему остававшиеся полудраконами и полулюдьми, улетели, но не на восток, а на запад, и летели все дальше и дальше над просторами Открытого моря, пока не достигли обратной стороны нашего мира. И там пребывают они в ладу и покое – огромные крылатые существа, дикие и мудрые одновременно, обладая человеческим умом и сердцем дракона. Вот потому-то и были в той песне слова:

На самом далеком западе,

Там, где кончаются земли,

Народ мой танцует, танцует,

Подхваченный ветром иным…

    Урсула Ле Гуин.

    Техану. Последнее из сказаний Земноморья[1 - Перевод Ирины Тогоевой.]

Иногда мне очень хочется представить, что бы ты сейчас сказал. Что-нибудь лаконичное и мудрое, в духе героев моих любимых книг? Ну, знаешь, что-то вроде того, что нужно обладать большим мужеством, чтобы стойко принимать жизнь такой, какая она есть (будто у меня есть выбор). Или, наоборот, что-нибудь совсем простое, утешительно-житейское, незамысловатое? Держись, все будет хорошо, я рядом (будто в какой-то из жизней это и правда так). А может, ты и вовсе не нашел бы слов, просто молча сел бы рядом и похлопал по плечу. Отцы, должно быть, так и делают.

Я не знаю. И не узнаю, наверное, уже никогда.

Есть часы, которые до сих пор идут. Есть фотография, где ты, я и мама. Есть жизнь, которую предстоит как-то – с мужеством или без – прожить в любом случае, здесь, вдали от всего, что я знал.

Вот, собственно, и все.

    Из неотправленных писем Николы

Пролог

Четвертый год полета

Странная это была жизнь. Никола точно знал, что время идет: секунды на наручных часах сменялись непрестанно, одежда становилась мала, ягоды на кустах в теплице Кедра наливались цветом, созревали и падали, чтобы дать место новым. Но не хватало здесь рассветов и закатов, опавших листьев, талого снега и первой зелени, и чернота за стеклами иллюминаторов была такой же постоянной, как холодный металл внутри космического корабля. Не менялись и черты взрослых иномирцев: чешуя, покрывавшая их кожу, оставалась все такой же извечно блестящей и яркой, прочной, неуязвимой. Не существовало как будто порой и самого Николы. Воздух здесь был пересушенным, вода – безвкусной, пространство – одновременно бескрайним и сжавшимся до пределов одних и тех же помещений. Застывший мир, уставший от самого себя, от бесконечного равнодушного однообразия. Истор