Демон Максвелла
Стивен Холл
Иная фантастика
Томас Куинн – писатель-неудачник, чей первый роман пользовался небольшой популярностью, а второй и вовсе оказался никому не нужен. Счета копятся, фрустрация нарастает, жизнь кажется Куинну серой и унылой, как вдруг он получает голосовое сообщение от своего отца, Стэнли Куинна, который умер семь лет назад. Их отношения были непростыми, так как Стэнли предпочитал общаться не с собственным сыном, а со своим учеником и протеже Эндрю Блэком. Тот выпустил огромный роман-сенсацию, международный бестселлер «Двигатель Купидона», а потом исчез без следа. Вскоре Томас получает письмо и от Блэка с фотографией странной черной сферы, после чего с Томасом начинают происходить очень странные вещи, и волей-неволей ему приходится приступить к расследованию и узнать, что же произошло с Блэком и отцом. Только поиски ответов довольно быстро приводят к более фундаментальным вопросам об энтропии, подлинной форме ангелов и природе самого времени. Вымысел начинает переплетаться с жизнью, и реальность показывает Томасу свое истинное лицо.
Стивен Холл
Демон Максвелла
Посвящается Могучей А и моему Второму Стэнли
Steven Hall
Maxwell’s Demon
This edition is published by arrangement with Canongate Books Ltd, 14 High Street, Edinburgh EH1 1TE and The Van Lear Agency LLC
Copyright © Steven Hall, 2021
© Анастасия Колесова, перевод, 2024
© Василий Половцев, иллюстрация, 2024
© ООО «Издательство АСТ», 2024
Часть I. Я не верю в Бога, но скучаю по нему
Мир словно исчезает. Разве мы все в глубине души этого не знаем? Этот идеально сбалансированный механизм криков и эха маскируется под вращающиеся шестерни, волшебные часы, тикающие под загадочным стеклом, именуемым нами жизнью.
Стивен Кинг
1. Розы
Когда я был ребенком, мой отец был знаменит. Доктор Стэнли Куинн был писателем; человеком твердого слова и убеждений, который при помощи щелкающих клавиш пишущей машинки и мотков красящей ленты – а также непоколебимой решительности и упорству – стал величайшим журналистом, поэтом и военным корреспондентом своего поколения.
В реальности это означало, что отец редко бывал дома, но я, так или иначе, всегда ощущал его присутствие. Он постоянно находился рядом: фотографиями в прессе, мыслями на тонкой бумаге газет, что пачкали мои пальцы типографскими чернилами, бестелесным голосом из кухонного радиоприемника.
Мне, ребенку трех-четырех лет, тогда казалось, что отец уезжал из дома только частично. Его имя, голос, фото всегда были со мной, они присматривали за нами. Даже сейчас, почти тридцать лет спустя, мой отец иногда возвращается, хоть уже и гораздо реже. Его голос можно услышать в телевизионных документальных фильмах о былых войнах. Бейрут, Суэц, Маскат.
На экране появляется: «Архивный репортаж» – и вот он словно оказывается в комнате, снова рядом, и рассказывает о происходящем сквозь шум и помехи старой записи.
А ведь детское восприятие – очень сильное. Мы знакомимся с миром через призму восприятия родителей: как витражи, они пропускают через себя свет и раз и навсегда окрашивают нас своими цветами. Доктор Стэнли Куинн всегда казался мне фрагментарным, а Александра Куинн, моя мать… Она медленно увядала.
Лишь позже я осознал, что она никогда не вставала с постели. Когда я был ребенком, мне это совсем не казалось странным. Я считал, что так и должно быть, и, честно говоря, мне все нравилось. Первые годы моей жизни мы устраивали посиделки в ее комнате на втором этаже: проводили вечера за разговорами, или же я слушал, как она читает одну из многочисленных книг, которыми был заполнен каждый уголок загородного дома.
Мама была настоящей красавицей, бледной, хрупкой, а ее волосы сияли на солнце, как нимб. Сейчас-то я знаю, что с ней происходило, и понимаю, что с каждым днем ей становилось все хуже, но никак не могу сопоставить это знание с изменениями, которые наблюдал в прошлом. С каждым днем она была все тише, бледнее, прозрачней. Словно становилась иной, ускользала из реального мира. Не помню ни особенно тяжелых дней, ни приступов кашля, ни малоприятных внешних проявлений – только ощущение, что она пер
ЛитРес