«Ночи невидимая нить…»

Ночи невидимая нить

теряет смысл,

Ночь,

только для того, чтоб спать,

для сна без писем.

Без романтических идей,

огня и жара.

Касаний двух сердец,

страстей,

обычной стала.

Ночь без свиданий под луной,

без звёзд молчанья,

без трепета и нежных слов,

без обещаний.

Ночь без любви,

а только лишь,

для сна,

чтоб видеть,

всю ночь загадочные сны,

ночь,

чтобы выжить.

«Осенний блюз играет грустью…»

Осенний блюз играет грустью,

в миноре слышен шум дождя.

Стоит туман и белой тишью,

стоят, нахохлившись дома.

Играет саксофон печально.

Под эти звуки неспеша,

ложится лист, легко и плавно,

ложится грусть под сенью дня.

Тоскуют в небе, сбившись в стаи,

седые в кручах облака,

и где-то видно, снежным пленом,

к нам приближается зима.

«Я не забуду тишину…»

Я не забуду тишину,

в которой так давно живу.

Она вокруг меня, во мне —

мерцает звездами во тьме.

Я в ней живу, я в ней дышу.

Я – ненавижу тишину!

В ней нет тебя! В ней нет любви,

в ней нет всего, что было в мы.

Одни туманы и дожди,

одни мои в тиши мечты…

Я в ней тону, тону, тону.

Я в тишине живу, как сплю.

И эта жизнь, как тихий сон.

В ней одиночество – мой дом.

«Всё создаётся из любви…»

Всё создаётся из любви.

Душа и мысли, и мечты.

Дыхание, взгляд – и,

всё вокруг, всё для любви.

И всё – для мук.

Когда мне некого любить,

когда пришлось тебя забыть.

Любовь угасла, словно сон,

и всё поникло,

весь мой дом,

и весь уклад, и жизнь моя,

и в этой жизни я сама…,

Застыла, без твоей любви,

без солнца, без моей мечты.

Без глаз и рук, и слов твоих,

без единения души.

Без нежных строчек,

без всего.

Я – без любви, – никто…, никто!

«Я шла на звуки метронома…»

Я шла на звуки метронома,

на монотонность его зова.

Он ровный шаг, считает ритмом,

выстукивая скучным шрифтом.

Он точен и всегда в порядке.

Он верен слову, без оглядки,

и без особенных усилий, идёт, идёт…

Проходит мимо.

Он безучастен, безпричастен,

он бессердечен и опасен.

В том, что взирает равнодушно,

на всё, что кажется не нужным…

Я шла на звуки метронома,

то было – сердце…,

И живое.

«Я зажигала солнце и луну…»

Я зажигала солнце и луну,

чтоб было днём светло,

а ночью – тихо.

Я рисовала для тебя мечту,

но ты не захотел её услышать.

Я зажигала вечером свечу,

стояла ночью с нею у окошка.

Ждала.

Моя свеча, как на ветру,

я берегла,

чтоб не погасли звезды.

Я долго рисовала миражи,

теперь в моём окне остались тени.

Маяк мой больше ночью не горит,

и в сердце моём нет мечты

без веры.

«Всю ночь звала тебя…»

Всю ночь звала тебя.

Ломало.

Всю ночь не знала,

как забыться.

И утро серым покрывалом

накрыло мраморные лица.

Ночь прогоняя,

бьёт рассветом,

на небе яркая полоска,

а мне забыться где-то, где-то,

забыться сном в твоих ладошках.

Прикрывшись ими

не увидеть,

ни эту жизнь,

ни эти муки.

Сгорает в пламенном надрыве,

моей любви слепой разлука.

И мне бы больше не изведать,

тоски тягучей!

Боль надменно,

опять целует мои губы,

смеясь над плачущей сиреной.

«Что осталось тебе?..»

Что осталось тебе?

То, что было в былом,

на погосте теперь,

под могильным холмом.

Утро свет принесёт,

не для нас, не для нас.

Соловьи не споют

в предрассветный свой час.

Что осталось взамен?

Чёрной ночи туман,

удушающий звон

и холодный обман.

Крик и плачь от тоски,

тихий скрежет зубов…

Разорвав жизнь на до,

разорвав на потом…

Что осталось тебе?

Тихий шёпот дождя,

шелест листьев в саду,

а в душе – пустота…

«Молча дверь на засов…»

Молча дверь на засов,

я сегодня – никто!

Ни кому не должна,

ни чего, ни чего.

Я сегодня ушла

из чужого окна,

я была там тебе

не нужна,

не нужна.

Я закроюсь в себе,

больше не раздаю,

радость, сердце,

любовь,

ни кому, ни кому.

Я сегодня больна,

молча дверь на засов.

Я сегодня не та.

Ты сегодня,