ИССЛЕДОВАНИЕ О БОГОЯВЛЕНИИ

Интерпретация видений Петраке Лупу.

Среди дискуссий, которые возникали вокруг того видения, о котором рассказывал Петраке Лупу, что видел, от многих было услышано возражение, что такого не могло быть, потому что сказано в Писании: Бога человеком невозможно видети (Иоанн 1, 18).

Мне кажется, очень своевременно увидеть заблуждение такой позиции и постараться дать эскиз и теологическое объяснение того, как Бог является людям.

Что Бог являлся людям много раз нам рассказывает само Святое Писание. Достаточно вспомнить Мамврийский дуб, где был собеседником Аврааму (Быт.18) или то, где собеседником был Даниилу.

Те, кто оцепенел от слов ев-та Иоанна Богослова (1,18) не понимают особой антиномии богослова и почти каждого мистика. Святое Писание меньше, но все мистики говорят о Боге в терминах противоречащих.

Так, например, Святое Писание говорит нам о том, что «Бога никогда никто не видел», что «живёт в свете недостижимом» (1Тим6, 16), что: «То, что Божие, никто не знает, кроме Духа Божия» (1Кор, 2, 11). С другой стороны в местах выше указанных, как и всё Писание есть постоянное открытие глубин Божиих, всеми путями, засчёт явления в человеческом облике, засчёт различных других знаков и больше того, засчёт прямого проникновения в сердце человека.

Как нам примирить эти противоречащие изречения, относящиеся к доступности, соответственно недоступности Бога.

Самый удовлетворяющий ответ даёт нам исихастская мистика 14 века. «Существом Бог недостижим, силами и делами своими он спускается до нас». Далее в глубину вопроса не смогли проникнуть теологи и дать более исчерпывающий ответ.

Ценный материал для ответа, находим у русских богословов (Булгаков, Бердяев) и у германских мистиков средневековья. Это доктрина резюмированная, могла бы иметь следующий вид: Существо вещей и субъектов личных остаётся недостижимым к любым попыткам войти в непосредственный контакт с ним. Окончательная поддержка человека, с которым я в тесных отношениях, для меня сокрыта за семью печатями. Более глубока, чем сознание и самовыражение человека, неопределённая реальность. Как раз глубина наша остаётся спрятанной и неопознанной. Знаем труды, силы, выражения этого потайного, но оно само не есть одно с этим, ни с этим в общности. Это потайное, не есть сумма всех своих выражений, даже если они составят бесконечность. Не только количественным оно превосходит, но и даже всем качественным, хотя по существу равнозначно. Оно бесцветно, неактуально, неопределённо, но из него выходят все цвета сознания, все определённые выражения. Оно не есть измышление, ни воля, ни сила активная, ни идея этого момента, ни решение последнего момента, ни это чувство, ни жест, ни движение такое, сразу же ничего. И всё же всё это из него, оно и мысль, и чувство, и работа и т. д. Собственно говоря, для любого способа человеческого познания его нет, оно не может быть познано, констатировано. Оно пустая бездна для нашего взгляда, голое плодородное, создатель бесконечного. Мы видели, что про него мы можем говорить только антиномно, определяя его через выражения (маски его), но не довольствуясь этим несовершенным определением, откинув любое прилагательное, и оставаясь перед несуществованием его для нашего средства познания.

Это сокрытое есть нечто другое, чем то, что мы называем «личность», хотя и составляет интегрированную её часть. Я есть фактор добровольный и освящающий, который проходит засчёт своих обычаев практически через все поля голого плодородного. Я не есть только токарный станок, пассивный, через который должны пройти все валы глубины неопределённой, оно несёт и активную роль по сдерживанию потайного. Двигается я, двигается и потайное, пытаясь вызвать из груди его соответствующее заявление. Всё же эта сила по сдерживанию я имеет лимиты. Существуют выражения потайного, которые не проходят через ворота я, чтобы реализоваться и множества раз я не может получить от потайного, что желает.

Назовём это «сущность» или «субстанция», потому что на самом деле это то, что стоит под вещами, есть их исток. Понятно, что среди вещей, сущность никогда не проходит воро