Песчаный вихрь

Мария Владимировна Цура

53 г. до н. э. Разорившийся плебей Гай Фуфий ищет способ разбогатеть и совершенно случайно находит его! Возвращаясь ночью домой, он становится свидетелем пожара и узнает в безумном поджигателе легата Публия Манилия, собирающегося баллотироваться в квесторы. Гай Фуфий присылает ему письмо и требует денег в обмен на молчание, однако дело принимает неожиданный оборот, и ему приходится бежать в Египет. Там он находит новых жертв и собирает их в доме богатой вдовы во время песчаной бури.Через несколько часов его обнаруживают мертвым в ванне – кое-кто предпочел утопить вымогателя и сохранить свою тайну.

Мария Цура

Песчаный вихрь

Пролог

Я ль не разбойник!

Только что пришло мне в голову:

Мой долг – благодарить богов.

Иначе боги – пожелай они воздать мне должное -

Пошлют кого-нибудь разбить мне морду вдребезги.

(Тит Плавт «Амфитрион»)

Пролог

– Почему только два кувшина вина? Тащите остальные! И не ставьте фрукты на край стола, сколько раз повторять? – Закиф утер ладонью пот со лба и окинул помещение придирчивым взглядом.

Походная палатка военачальника превосходила размерами солдатские шатры, а внутри напоминала жилой дом, разделенный на несколько комнат тканевыми ширмами. Приемная «зала» щеголяла мраморными гермами – четырехгранными постаментами с бюстами Меркурия, расставленными по обе стороны от кресла, напоминающего трон. За его спинкой в неверном свете закрытых жаровен маячил гобелен с вышитым орлом и сферические медные подставки со множеством свитков. Земляной пол прикрывали раскатанные полосатые дорожки с узором из дубовых листьев.

Сегодня к обстановке добавился длинный деревянный стол с отполированной столешницей и широкие ложа-клинии с удобными мягкими подлокотниками, ибо Цезарь пригласил к обеду офицеров, отличившихся в британском походе. В честь смельчаков повара поджарили оленину в особом соусе, нежного ягненка с горькими травами, подали фаршированные яйца с чесноком, печеную рыбу по оригинальному рецепту, фрукты, мед и, конечно же, превосходное цекубское вино.

Вообще-то Закиф любил такие вечера: ветераны, польщенные вниманием великого военачальника, напрочь теряли аппетит, смущались и покидали шатер, не попробовав почти ничего из предложенных блюд. Таким образом, яства и выпивка доставались самому Закифу и другим рабам, к которым он благоволил.

Но сегодня в числе приглашенных был легат Марк Антоний – молодой, уверенный в себе и абсолютно не страдающий чинопочитанием.

«Этот, пожалуй, все сожрёт», – подумал Закиф, тоскливо провожая глазами утку, нашпигованную черносливом.

– Вижу, ты все подготовил, как надо, – удовлетворенно заметил Юлий Цезарь, выходя из тесной каморки, служившей ему спальней.

Будущий диктатор не отличался примечательной внешностью: сухопарый, чуть выше среднего роста, с ранней лысиной, доставляющей ему немало беспокойства. Но высокий лоб говорил о могуществе ума, заключенного в его пределах, а живые черные глаза, казалось, могли читать в душах собеседников. Ради обеда он облачился в простую белую тунику и шерстяную тогу терракотового оттенка.

– Деньги отсчитаны и уложены?

– Да, господин, – поклонился Закиф. – По сто тысяч сестерциев каждому в одинаковых кошельках, как ты велел.

– Хорошо, – задумчиво ответил Цезарь. – Очень хорошо.

Гости явились минута в минуту: первым прибыл Антоний в посеребренной кирасе и багряном плаще. Он легко расстегнул ножны с мечом и небрежным жестом бросил их Закифу вместе со шлемом, украшенным страусовыми перьями. Следом, нерешительно переминаясь с ноги на ногу, ввалился суровый легат десятого легиона Публий Манилий.

Оба, оказавшись перед Цезарем, выбросили руки в приветственном жесте и замерли, ожидая указаний. Военачальник сердечно обнял каждого и расцеловал в обе щеки, а потом предложил угоститься изысканной трапезой.

Антоний не обманул самых мрачных ожиданий Закифа: он уплетал все подряд, запивая вином, рассказывал анекдоты и нисколько не трепетал перед Цезарем. Раба это страшно сердило. Он бы с радостью схватил балагура за грудки и отхлестал по румяным щекам, чтобы вбить хоть немного уважения в его кудряву