Душа стремится

Тревожат душу, как ни странно,

Те сны, что в детстве снились нам —

О закоулках Зурбагана

И о бегущей по волнам.

Душа стремится на свободу,

Туда, где мир и страха нет,

Где вечно ясная погода

И тёплый, полный моря свет,

Там нет потерь, а лишь открытья,

Там виден новый мир в окно,

Когда-то там мечтал пожить я

Как в романтическом кино.

Там облака как на картине,

Где стая белых лебедей

Летит вдали в просторе синем,

И белый парус по воде

Бежит вперегонки с волною.

Там завтра лучше, чем вчера,

Там всё – земное, но иное,

И жизнь – азартная игра.

Душа – бабочка

Поэта душу бьёт как током.

Слова учений вьются нитью.

Из них червь мудрости вьёт кокон,

И стих как бабочка родится.

Шуршащим веером из шёлка

Взлетают, расправляя крылья,

И махаон восторгов звонких,

И моль тщеславья и гордыни,

Что душу незаметно тратят,

Разменивают на химеры,

Так, что её ему не хватит,

Чтоб всех вещей стих сделать мерой.

И мотыльки стыда и страха

Вокруг горящей мысли вьются

И опадают горсткой праха,

Безумия и безрассудства.

Но всё ж останутся в сознанье

Стихов возвышенные гаммы

Как те волшебные созданья,

Порхающие над цветками.

Цвета счастья

Песчаный берег вдалеке желтеет,

И зеленеют пальмы над песком.

И что же мне с луною этой делать,

Что серебрится прядью над виском?

В вечернем свете моря даль чернеет,

И лазуреет хрупкий небосвод

Серея, тучка мелкий дождик сеет,

И бирюзеет толща зыбких вод.

В глазах твоих луч солнца золотится,

Краснеешь ты, когда зову с собой,

Над пеною морской белеют птицы,

Алеет парус в дымке голубой.

Купание на закате

Горячей летнею порой

Люблю купанье на закате,

Когда вечернею зарёй

Река как пламенем объята.

Огня такого берегись,

Купаясь голой в речке этой.

Иди, смотри не обожгись

О догорающее лето!

Навстречу ласкам водяным

Снимаешь ты стесненья платье.

И я бросаюсь, сняв штаны,

Пылающей реке в объятья.

Мы доплываем без труда

До самой середины речки.

Темнеет воздух, и вода

Горит как будто угли в печке.

Плывём мы в зареве зари.

Упруги волны словно груди.

Но ночь приходит и царит,

И в сердце тихий ужас будит.

На органном концерте

Глядя молча в нотный лист,

Зачарованно и деловито

Долго бился органист

Словно в танце святого Витта.

На педали он давил,

Вызывая ответ в органе,

Делают так сок для вин,

Виноград распиная в чане.

И пьянящая лилась

Из бамбуковой рощи звуков,

Наполняя смыслом нас,

То ль прелюдия, то ли фуга.

Астраханские времена года

У года здесь такие времена,

Каких в других местах и не увидишь,

На улицу, спеша, куда-то, выйдешь

И, поражён, глядишь по сторонам.

То ли весна, то ль осень, то ль зима.

И в воробьях как в яблоках кустарник.

Туманы дней, стекло ночей хрустальных,

Где в лунном свете как в снегу дома.

В февральскую ли трепетную рань,

Когда с горячим солнцем блеском споря,

Резных венцов базилики собора,

Слепя, сверкает золотая грань,

Как гость залётный тут зимою снег,

Тогда люблю бродить в кремлёвском парке,

Где светятся в брилльянтах блёсток ярких

Деревья, утопая в белизне.

И греться прилетают сизари

На склон канала меж двумя мостами.

И делятся своими новостями,

Купаясь в жидком золоте зари.

Придя домой, когда уже темно,

И льдинки луж блестят как будто стёкла,

И словно ночники включают окна,

Так хорошо сидеть и пить вино.

Воробьи

Вспыхнул порохом куст. То – внезапно

вспорхнул

Птичий слёт. Вспыхнул словно соломенный

ворох.

Воробьи это, тысячи Ш

отряхнув,

Превращают свой шум в один шёпотный

шорох.

Знать хочу, что они замышляют все

тут?

То ль комплот, то ль налёт, то ли мокрое

дело?

То ль открыли для всех воробьёв

институт,

И на сессию с разных концов

прилетели?

Кто мне скажет, наверно, считают

они,

Что понятней им всё, чем птенцам

человечьим,

И свой разум имеют, в глаза им

взгляни,

И, возможно, поймёшь, что гордиться

нам нечем.

Ни к чему им тропинки далёких

планет,