ЧАСТЬ I Пробуждение

1

Темнота окутала пыльную комнату. Тусклый свет уличного фонаря едва проникал сквозь фиолетовые занавески. Снаружи раздавались тихие вздохи ветра. Неумолимая зима вновь вторглась в город, заиндевевшей коркой снега, покрыв стены старых кирпичных домов и брусчатку узких улиц.

Стрелки часов сделали последний оборот, застыв на полуночи. В эту секунду я лениво открыл глаза. Начался мой новый день.

Долгий сон… Есть ли в мире что-то лучше? Поток мыслей возник в голове:

«Погружаясь в царство Морфея, мы оказываемся в коконе иллюзий, где немыслимые видения обступают нас со всех сторон; мы плутаем в паутине фантазий где-то между миллиардами мозговых нейронов и импульсов; мы шагаем за границы действительности, и всё невозможное наяву становится реальным. Это воистину прекрасно. Может, поэтому я предпочитаю сон бодрствованию?»

Тело попыталось пошевелиться, но разум умолял остаться в постели. Я бы поддался этому искушению, если бы не сухость в горле. Раскачавшись, я опустил ноги на холодный пол и выдохнул: «Я всё еще жив и даже здоров».

В тиши ночной кухни я поймал себя на мысли, что отношусь к тому проценту людей, которые ведут странный образ жизни: спят днями напролет, а ночи проводят в привычном состоянии рефлексии. Но ведь именно подобные безмолвные часы в мерцающем свете луны – самое подходящее время для переосмысления своей жизни, будь ты на берегу моря или же в собственной квартирке.

Чайник закипал на плите. Глянув на конфорку, я захотел повернуть вентиль и через некоторое время прикурить… Я нечасто драматизирую, но порывы возникают время от времени. Каждый порой задумывается о том, чтобы разом закончить всё, но останавливается, предпочтя продолжение. Исключением, которое пришло мне на ум, был Хантер Томпсон. Как только он почувствовал, что его жизнью овладевает скука, схватился за револьвер и вышиб себе мозги, сидя за печатной машинкой. Как жил, так и умер. Изображение двух этапов его бытия красовались у меня на груди. На одном фрагменте Хантер печатал свои безумные книги, на другом – то, что я описал выше. Поверх татуировки размещалась надпись: «Live Gonzo, Die Gonzo». «Символично», – подумал я, прочитав это в который раз.

Грустные мысли растворились вместе с паром закипевшего чайника, оглушительный свист которого прорезал гнетущую тишину. Я утопил в кипятке несколько ложек кофейных гранул и принялся за работу. Нужно было дописать пару статей для электронного журнала.

Я – что-то вроде журналиста: пишу заказные статьи, чаще всего сам не знаю, о чем. Но в этом прелесть моей работы. Богатая фантазия позволяет придумывать реальность, в которую вы завтра поверите, будь то история о преступлении в вашем городе или тренд на одежду. Я тот, кто диктует, как жить, что покупать, надевать и рассказывать за обедом коллегам. Я сам не разбираюсь в том, о чем пишу, но если мне взбредет в голову, что сейчас в моде желтые свитера, утром следующего дня люди заполонят торговые центры в поисках такого.

Мы живем в веке информации, скорее даже дезинформации. Но в каждой крайности есть плюсы и минусы.

Взяв мобильник, я пролистал ленту новостей: малолетки пытаются обратить на себя внимание откровенными фото, мальчики выкладывают заезженные цитаты, выдавая их за великую мудрость. Всё как обычно. Я наблюдал за этим цирком, не совсем понимая зачем. Вероятно, мне казалось, что иметь принадлежность к социальным сетям – значит иметь принадлежность к обществу. Если хочешь доказать, что существуешь, проверь свои профили на просторах сети. Если их нет, то, возможно, и тебя нет.

Век живого общения подходил к концу, и вслед за ним начинался виртуальный мир. Хочешь поесть – нажми пару кнопок, и курьер уже стоит у твоей двери. Хочешь секса? Купи очки виртуальной реальности, и парочка моделей показывают свои прелести, пока ты входишь в искусственное лоно, которое вряд ли сможешь отличить от настоящего.

«Век безопасности», так они его называют. Меньше риска заразиться. Правда, если у тебя хватит ума заказать резину не на китайском сайте.

Так происходит подмена понятий: сначала мы придумываем прогресс для благих целей, затем пользу