Сборник стихов «Королева каледонского леса.».

Иногда мне кажется, что стихи пишутся не мной.. Но это шаг навстречу к Вселенной, шаг к тому, что невозможно осязать. Любая песня, любой текст – это презентация того, кем ты являешься на самом деле. Сегодня я предлагаю окунуться в неизведанные миры, миры, не подвластные каким-либо объяснениям.

«Я писал картины, а на них тебя…»

Я писал картины, а на них тебя.

Ревновал к свободе неба.

Убежал, исчез и забрал себя.

Только ты не верила или не хотела.

Умирал закат. Я блуждал в тени,

Воскресать себя пытался неумело.

Только ласково бежали твои сны.

А меня в них не было. Светлело.

Не курил, жег разнотравье слов.

Я не знал, зачем и что меня убило.

Только не избавиться мне от оков,

И от того, что притянуло сильно..

Не вернусь. И не смогу осмелиться любить.

И дышать, как раньше, больше не сумею.

Тем, кем был я раньше, мне уже не быть.

И тебя забыть себе я не посмею.

Правда

Я расклею объявление о пропаже.

Расскажу что правды больше нет.

И тогда все те, кто станут старше

Перепишут нас и уйдут в рассвет.

Я спрошу у неба о цинизме:

Почему для люда мы немы?

Почему не ценят наших жизней?

Почему для всех не существуем мы?

Я звонить начну всем тем, кого не существует.

Буду задавать вопросы, обреченные на тишину.

Но покой мой явно кто-то отвоюет.

А мобильный испарится наяву.

Объявление не станет актуальным..

Правда потеряется в огне.

Свет не просочится через рамы,

Микрофон подарят, но не мне.

Нас зальют дождем негласных звуков,

И разрушат весь небесный свет.

Мы заклеим уши от всех стуков

И найдем на свой вопрос ответ.

Наконец однажды мы проснемся в мае.

Радиоприемник замолчит, а мы

Будем теми, кем всегда мечтали.

И глаза всегда будут ясны.

«В краю, где поют цикады…»

В краю, где поют цикады

И безусловно заторможен бег.

Я настигаю слов мириады

И то, что простой человек.

Я становлюсь безусловным

И совершенно немым,

Когда лечу по коротким,

Но неизбежно прямым.

Я позабыл праздность жизни,

Я руки отправил вверх.

В то время, как все зависли,

Я вдруг попробовал бег.

«Кусочек хлеба и стакан воды…»

Кусочек хлеба и стакан воды.

Нас заблокировали лампы.

Я стала необъятным морем, ты-

Ракушкой в банке.

И в обвинениях себя и нас

Ты море обесценил, осушил.

Художника природы ты не спас.

И моря теперь нет, его ты не любил.

И вот который год в бессмысленном самуме

Ракушка в банке, в лампе-джин.

Ты песни херувиму запеваешь в шуме.

А шум для херувима-дым.

И на столе стакан воды соленой,

И лампа, из которой вышел джин.

Я стала необъятным морем,

А ты из шума превратился в дым.

«Время тает, будто сахар в чае…»

Время тает, будто сахар в чае.

И звенит в ушах багряный лист.