Измена во имя семьи

Амелия Борн

– София? – выдохнул муж с таким неподдельным изумлением, что сразу стало ясно – он в шоке. На руках Рома держал младенца, которому было от силы полгода. В сердце кольнуло острой болью – у меня ведь тоже был ребенок, которого теперь воспитывал чужой, по сути, человек. – Да, Ром… Это я, София. Твоя бывшая жена. И я вернулась, чтобы забрать обратно свою жизнь… Авария, в которую мы с мужем попали два года назад, отняла у меня все. Полтора месяца в коме, а следом – долгий период реабилитации. Рядом был лишь мой старший сын и больше никого. Он и рассказал мне простую, но в то же время страшную правду: его отец за это время женился на другой, у них появился малыш… А нашего кроху Роман отдал на воспитание своему отцу. Теперь я обязана вернуть то, что принадлежит мне… И нет, бывший муж в этот список не входит. Хоть теперь он и уверяет, что на измену, о которой я узнала в день аварии, он пошел… во имя семьи.

Амелия Борн

Измена во имя семьи

Дом в городе – моя мечта, которой я грезила чуть ли не с детства, – был точно таким же, как и два года назад. Разве что краска на фасаде чуть поблекла, да от хмеля, что оплетал высокий забор, Алехин все же избавился.

В остальном – все выглядело ровно таким, каким я его и запомнила. Металлические огромные ворота темно-зеленого цвета с острыми пиками наверху, темно-коричневый кирпичный забор. Когда только покупали этот дом, я шутила, что к нам не проедут даже на танках. А муж смеялся и отвечал, что его персона в мире бизнеса хоть и важная, но не настолько, чтобы к нам в дом кто-то возжелал заехать на бронетехнике.

– София, вы сказали, что пока просто посидите, – напомнил мне приятель моего сына Ивана.

Сам Ваня всю неделю был очень занят, вот и не смог забрать меня из клиники, где я провела последние два года жизни. Он предлагал мне перенести день выписки на другой день, но я не могла больше ни секунды находиться в больничных стенах, пусть и выглядели они не как тюрьма, а как дорогой санаторий. Просто не находила в себе сил на то, чтобы и дальше продлевать свою агонию.

– Да, я пока просто посижу, но если вам нужно ехать, то…

Я запнулась, подыскивая слово. После травмы не все функции мозга еще восстановились, а какая-то небольшая часть и вовсе была утрачена навсегда. Но я справилась, выстояла, даже память уже почти меня не подводила. Значит, буду жить, причем счастливо.

– Нет, мне не нужно ехать, – искривил красивые губы в улыбке парень.

Его звали Арсением и это имя казалось совершенно неподходящим для довольно брутальной внешности. Наши взгляды встретились в зеркальце заднего вида. Арсений потер заросший длинной щетиной подбородок и сказал:

– Давайте проедем по поселку еще один круг.

Не дожидаясь ответа, он завел двигатель и отъехал от ворот нашего с мужем дома. Я с сожалением посмотрела на то, как в зеркале показались ворота, которые стали отдаляться. И в то же время испытала облегчение. Так у меня больше шансов на то, чтобы все же собраться с силами и сделать задуманное.

А состояло оно в том, чтобы просто вернуться домой, взглянуть в глаза Романа Алехина, моего бывшего супруга, и потребовать ответа на простой вопрос: за что?

За что он так со мной? Почему настолько просто и быстро вычеркнул из своей жизни, хотя был виноватым во всем? В том, что мне изменил, в том, что мы тогда разбились а аварии. И в том, что во время столкновения вывернул руль так, что пострадала лишь я…

А еще он какое-то время делал вид, что ему интересно, как я там поживаю в коме, а потом резко потерял ко мне интерес. Откупался деньгами, которые пересылал в клинику, где я находилась, в остальном же полностью положился на нашего сына. А когда прошло три месяца, быстро развелся со мной, женился на своей актрисе погорелого театра и даже состряпал с ней сына…

Об этом я узнавала от Вани, из которого приходилось тянуть информацию клещами. Он нехотя и сухо рассказывал о том, какой вольготной и свободной жизнью живет мой муж, его отец, уверенный в том, что я никогда не восстановлюсь после произошедшего. А меня это неимоверно злило. Злость придавала сил, и, наверно, во многом благодаря и