Питомник

Сергей Леонидович Скурихин

Маленькие следы иногда приводят к совсем другому зверю – большому и сильному. Это знает каждый космический охотник, иначе он сам может стать добычей…

Сергей Скурихин

Питомник

Цепочка полузаметённых следов вела на север. Хотя «север» тут был повсюду: хмурое дымчатое небо нависало над обширной ледяной пустошью. Местный снег имел сероватый оттенок, чем походил на своего весеннего собрата из умеренных широт Земли, вот-вот уже готового сойти под лучами набирающего силу солнца. Но только этот снег уходить никуда не собирался, впрочем, как и люди, что самовольно объявились в его стылых владениях.

Глеб заглушил транспортный модуль, переделанный под аэросани, и спрыгнул в серое льдистое крошево. Парные следы терялись на горном склоне, и дальше передвигаться можно было только пешком, что противоречило приказу. Глеб установил радиомаячок и включил встроенную в шлем рацию:

– Саша, приём.

– Да, Глеб, – не сразу ответил бортинженер, по голосу которого было понятно, что он занят ещё каким-то делом.

– Удалось посмотреть мою запись?

– Да… Исходя из здешней силы тяжести, плотности снега и глубины следов, тело, их оставившее, весит на наши килограмм тридцать. Конечностей, как ты сам видел, четыре, и каждая заканчивается чем-то вроде копыта. Расстояние между передней парой конечностей и задней чуть более метра. Ещё можно сказать, что тело передвигалось довольно медленно и что передняя часть у него тяжелее.

– М-да. Столько отмахать в космосе ради встречи с горным козлом…

– Ты его для начала излови! – в озабоченном голосе Сашки появились весёлые нотки. – А потом, знаешь, на безрыбье и инопланетный козёл будет успехом для экспедиции. Хотя такие следы мог оставить любой шагающий механизм.

– Интересно, чей?

– Спроси что полегче!

– Ладно… Как там у Женьки дела?

– Её группа произвела бурение в нескольких контрольных точках. Везде одна и та же картина: снег, потом спрессованный снег или лёд, под ними слой вулканического пепла, а уже под этим бутербродом идёт грунт с остатками растительности и микрофлоры.

– Понятно. Как вернусь, переговорю с ней сам.

– Ну, твоему обществу она всегда рада.

– Ты-то откуда знаешь? – буркнул Глеб с наигранным недовольством. – Поймал сигнал?

– Да. Ты находишься сейчас на гористом берегу замёрзшего моря.

При слове «море» Глеб невольно вспомнил жёлтый пляж, шум прибоя и бронзовых от загара родителей, лежащих рядом на песке. Воспоминания из детства тёплой волной окатили душу. Других же источников тепла вокруг не наблюдалось. Глеб поёжился, хоть был в скафандре, и уточнил:

– Что уже вывели спутник-сканер?

– Да, вовсю мотает витки.

– На сверхнизкой?

– Конечно. По-другому же тут не получится.

– Может, он и моего козла засечёт? – пошутил Глеб.

– Не надейся, – в тон ответил Сашка.

Глеб хотел было развить беззлобную пикировку дальше, но передумал:

– Я возвращаюсь к кораблю. Конец связи.

– Ждём тебя. Конец связи.

Глеб оседлал импровизированные аэросани и завёл двигатель. Развернувшись, он встал в свою же снежную колею. Однообразный пейзаж настраивал на минорный лад, и Глеб вскоре поддался этому настроению. Действительно, их радость от обнаружения кислородной планеты земного типа вышла недолгой. Четвёртый мир в системе жёлтого карлика оказался ледяной равниной, лишь в экваториальной его части высились пики гигантских вулканов. Они-то, похоже, и погубили жизнь на этой планете.

***

Глеб успел к самому совещанию. Корнеев – командир корабля и начальник экспедиции – уже собрал всех ответственных в кают-компании. Всех, кроме дежурных.

– Приступим, коллеги, – традиционно начал Корнеев: – Евгения, вам, как планетологу, предоставляется первое слово.

– Спасибо, Иван Андреевич, – поблагодарила Женя. – Вычислительной мощности бортового компьютера, увы, недостаточно для построения точной модели, но с высокой вероятностью можно сказать, что суммарный объём выбросов вулканического пепла и сернистых газов составил до тысячи кубических километров. Извержения здесь носили каскадный характер, а сам цикл вулканической активности длился около года. Началось это не более трёх лет наз