Знакомясь с творчеством различных поэтов, меня привлекла поэзия Востока, и я стала изучать таких поэтов, как Хафиз Ширази, Омар Хайям, Руми и многих других восточных классиков.

Читая их творения, я просто влюбилась в восточную поэзию. Особенно мне понравились стихи поэта Абдуррахман Джами, который писал в стиле ГАЗЕЛЬ.

Вот послушайте, как красиво звучат его строки, воспевающие любовь к женщине, её красоту и божественность.

Ночью сыплю звезды слез без тебя, моя луна.

Слезы света не дают, – ночь по-прежнему темна.

До мозолей на губах я – безумный – целовал

Наконечник той стрелы, что мне в сердце вонзена.

Здесь, на улице твоей, гибли пленники любви, —

Этот ветер – вздохи душ, пыль – телами взметена.

Если вдруг в разлуке стал я о встрече говорить —

То горячечный был бред, вовсе не моя вина!

С той поры, как ты, шутя, засучила рукава —

Всюду вздохи, вопли, кровь, вся вселенная больна.

О рубинах речи нет, нынче с цветом губ твоих

Сравнивают алый цвет роз, нарядов и вина.

По душе себе Джами верования искал, —

Все религии отверг, лишь любовь ему нужна.

Я тоже решила попробовать свои силы в написании стихов в восточном стиле, за основу взяв трагическая историю любви Лейли и Меджнуна, и вот что у меня получилось:

Лейли и Меджнун

Стих написан в стиле «Газель» – строфа восточного стихосложения, известная по персидским образцам.

В переводе с арабского, газель значит «воспевать (женщину)». Популярность этой формы в персидской и тюркской лирике сравнима с популярностью сонета в европейской поэзии, это жанр, в котором зафиксировано культурное своеобразие народов мусульманского мира.

Для «воспевания» предлагался вполне определенный образный комплект – метафоры и стилистические приемы, определившиеся за века традиции – перетасовать знакомые образы и сложить новую комбинацию – такие, граничащие с упражнениями в композиции, задачи стояли перед восточными поэтами.

Популярность этой формы в персидской и тюркской лирике сравнима с популярностью сонета в европейской поэзии, это жанр, в котором зафиксировано культурное своеобразие народов мусульманского мира.

В дальнейшем своём творчестве я настроена более подробно изучать жанры восточной поэзии, её красоту и неотразимость, её изящество и лёгкость слога.

Я пленён, Лейли*, тобою – и куда бреду, не знаю,

И от страсти замирая за тобой иду, страдая.

Я,  Меджнун, томлюсь любовью, ты Царица грёз и рая

Нет душе моей покоя, от разлуки умираю.

Ты моя Венера счастья, сердце мне пленила маем,

Мотыльком лечу навстречу, от любви к тебе сгорая.

Очарован красотою, совершенство воспевая,

И томлюсь я, и рыдаю, и тебя зову, стеная.

Луноликая Царица, Чаровница неземная,

Я живу одной тобою, от печали погибая…

«Я молюсь Аллаху тщетно и с собою не в ладу я…»

Я молюсь Аллаху тщетно и с собою не в ладу я,

По горам, в песках пустыни неприкаянно бреду я.

Ты печаль моя и нежность, по тебе одной тоскуя,

Лишь тебе, сложив газели, своё сердце отдаю я.