Гедонис. Этот счастливый токсичный мир
Диана Ибрагимова
NoSugar. Антиутопия
Гедонис – мир, благословленный богами, в котором статус человека зависит от того, насколько он счастлив. Бог Раций, вселившийся в тела людей, следит за их настроением, повышая и понижая шкалу удовольствия, разделенную на уровни. Чем выше уровень – тем больше благ получает человек, а самых счастливых он награждает сверхспособностями.
Гедоничане верят, что скоро их мир станет утопией, однако сбывается старая легенда – появляется человек, способный уничтожить сложившуюся систему. Хонди – юная воспитанница богов – должна найти и устранить его, пока не произошла катастрофа.
Под подозрение подпадают восемь человек, странным образом связанных друг с другом: обаятельный политик, гениальный ученый, старик-философ, охотница за секретами, девушка с идеальной памятью, полицейский-сорвиголова, ясновидящий и создательница роботов. Все они наделены уникальными способностям и хранят свои тайны. Каждый из них может оказаться частью легенды и вернуть почти идеальный мир в эпоху войн…
Диана Ибрагимова
Гедонис. Этот счастливый токсичный мир
© Ибрагимова Д., 2024
© Орлова А. (Lososandra), иллюстрации, 2024
© ООО «Издательство АСТ», 2024
Художественный редактор и дизайнер обложки Н. Вдовина
* * *
Глава 1
Хонди. Худшее из пророчеств
Священные земли, Главная обитель,
4 яблоня[1 - Девятый из двенадцати месяцев года.] 1025 г. эры гедонизма
В пещере сладко пахло хурмой, завезенной к нам из садов возле Рива-Рацо. Здесь, в темноте и прохладе, обложенная мягкими бананами, она спела гораздо быстрее, чтобы успеть как раз к Празднику богов[2 - 19 яблоня. В этот день принято сажать деревья и готовить блюда из хурмы.].
Я сидела за сквозной перегородкой из тростника, затаив дыхание. Сердце стучало так сильно, что я боялась, оно меня выдаст. Пару часов назад я прошла инициацию и стала младшей говорящей, но уже умудрилась нарушить предписание. Мне нельзя было заходить в Зал Совета, но я была уверена – ночью тут не будет ни души. Однако Ирида – Первая говорящая – не отправилась отдыхать после церемонии, а пришла сюда почти сразу же после меня.
Я едва успела спрятаться.
Ирида зажгла факелы на колоннах и села на круглый пуф из меха коалы. Вздохнула шумно, массируя виски. Я замерла всего в паре шагов позади нее, и оранжевый свет пламени выдавал меня, заглядывая в отверстия между узорами перегородки. Я не решалась отодвинуться в темноту. В этой опасной тишине я боялась даже шороха собственных ресниц и молилась, чтобы пришел кто-нибудь еще и своим шумом скрыл мое присутствие.
Наконец раздались шаркающие шаги – это брел скрюченный, как забитый неумехой гвоздь, старик Маккин в своих стоптанных шлепках.
Он смахнул со лба длинные волосы и долго стоял возле своего пуфа, не садясь, хотя ноги держали его с трудом.
– Как это понимать, Ирида? – спросил он хриплым от постоянного курения датуры[3 - Другое название – дурман-трава.] голосом и указал на черный ящик, стоявший перед Первой.
– Подождем остальных, – спокойно сказала она. – Я все объясню, когда Совет соберется.
По чуть-чуть отползая в тень во время каждого приступа кашля Маккина, я смотрела, как входят остальные говорящие и рассаживаются вокруг стола, выдолбленного в каменном полу пещеры и украшенного разноцветной смальтой и ракушками с берегов озера Спасенных.
– Ирида! – всплеснула руками Ола, ждущая дитя и оттого похожая на гусеницу в своем зеленом платье, которое давно стало ей мало. – Да не оставят нас боги! Кто посмел? Кто додумался принести сюда эту мерзость? Она оскверняет Священные земли и оскорбляет богов!
Я невольно подалась вперед и прижалась к перегородке. Мое горло от волнения превратилось в пересохший ручей. Значит, это правда: пока я проходила инициацию, человек из Рива-Рацо привез странный ящик, который играет музыку, поет песни и разговаривает разными голосами. Младшие отзывались о нем с таким восторгом, что я поняла – не прощу себя, если не взгляну на эту диковинку, прежде чем ее уничтожат.
– О великий Раций, о милосердная Вита, – пробормотала старуха Дарья?. Ей уже исполнилось пятьдесят, и она б
ЛитРес