Повесть
Часть 1
Из воспоминаний военного врача Демида У. Гущина, отставного офицера военно-медицинской службы Главного разведывательного управления Генерального штаба Вооружённых сил России.
Глава 1. Побег
Родительницу мою звали Люси. Отец и мать Люси, мои дед с бабкой, в 1940 году, в годы правления Сталина, работали в колхозе. Мать рассказывала, как они, втроём, из Воронежской области на телеге, бежали в город Владивосток. Паспорта колхозникам не выдавали. Это было советское, колхозное, крепостное право. Но горцы, земляки Сталина – перемещались по стране свободно. Приезжие, горцы в воронежском колхозе – строили здание «Правления». Воронежские мужики сами бы построили «Правление», но подряд на строительство председатель исполкома отдавал пришельцам. Горцы подписывали договор-подряд, делились деньгами с председателем исполкома, и с их заместителями. Построив дом «Управления» – горцы уезжали. И всё оставалось шито-крыто. Деньги честно делились.
Дурак-воронежский мужик тоже честен, но не до такой степени. Дурак делиться бы не стал. Мужик о воровстве заявил бы в милицию! Поэтому в СССР в советских колхозах – Правления, конюшни, коровники, свинарники строили селянам не свои, а приезжие – горцы.
Моих беспаспортных тридцатитрёхлетних деда с бабкой председатель колхоза за пределы района не выпускал. Тюрьма! Тюрьма колхозная – не вечна! Исхлопотав справки для торговли редиской на городском рынке, и бабка, и дед, и шестилетняя моя мама уехали, бросив российский дом на произвол судьбы.
По деревне родители матери тащились на лошади, запряжённой в телегу. Двигались беженцы мимо строящегося колхозного здания. Миновали Правление с замиранием сердца. Мама моя была ребёнком, страх ей был неведом. Горцы – строители, переговаривались на лесах. Один из них, крикнул,
– Девять к шести!
– Шесть к трём!
– ответила моя мама.
– Поезжай к аллаху!
– произнёс голос сверху.
За деревней дорога стала шире, лошадь перешла на рысь. Впереди русских людей ждала свобода. Телегой и поездом воронежские мигранты добирались до Владивостока три месяца.
Владивосток – приморский город, красив, здесь есть чему выучиться. Мама моя жила, воспитывалась и училась во Владивостоке. В городе мама получила паспорт, поступила в институт иностранных языков. Мать вышла замуж за советского офицера. Работала мама переводчицей в японском консульстве.
Благодаря матери я научился говорить на английском, японском и пушту. Мои старший брат и сёстры поступили в высшие учебные заведения. Когда мне исполнилось 22 года, я стал коммунистом, вступил в ряды КПРФ, встал в железные ряды Коммунистической партии Российской Федерации. По настоянию деспотичного моего отца, в 1986 году, в год Чернобыльской катастрофы, я поступил в престижное военное училище. Звание лейтенанта я получил по окончанию училища, в 1991 году, когда развалился Советский Союз. Началась не лёгкая служба. Довольно быстро поднялся я по служебной лестнице. В 2000 году я окончил факультет руководящего состава Военно-медицинской академии имени Кирова. До 2017 года служил я боевым офицером Генерального штаба Вооружённых сил Российской армии. И бросала меня судьба – от Амура, через Витебск – до Афганистана.
Глава 2. Агентство «Шерлок Холмс»
Ржавеет железо! Плохо в Витебске, в Орше горше, а в Минске – всё по-свински! Белоруссия криво, но людей ещё уважает! Некоторые бывшие советские республики оказались хуже свиней, взращивали националистические фашистские настроения. С 2014 года Вооружённые силы некой бывшей советской республики артиллерией разрушали бывшие свои города, уничтожая своё мирное население. Мир не замечал гибель русскоязычного населения! И я оказался «не ко двору». Семнадцатого августа 2017 года в возрасте 49 лет, по компрометирующим меня материалам, представленным Федеральной службой безопасности генералу армии Збрулартаеву, моему начальнику, я был отправлен в отставку, о чём особенно не сожалел. За свой талант и способности в сорок лет я стал генералом. Организация, в которой я работал, от руководящего офицерского состава требовала не только умных кандидатских диссертаций, но и острых успехов в рук