Этот большой мир
Борис Борисович Батыршин
Этот большой мир
Три книги из цикла «Этот большой мир»
Он снова оказался в СССР, в своей юности. И вроде, всё вокруг знакомо: биография московского школьника, молодые родители, Москва… То, по чему он тосковал, глотая в одиночку коньяк на каждое 12-е апреля, поминая несбывшиеся мечты.
И что же? Всё сбылось, сойдя каким-то чудом с плёнок любимых с детства «Москвы-Кассиопеи» и «Гостьи из будущего» – или это ностальгическая тоска сыграла с его сознанием злую шутку, выдавая за реальность изрядно поблёкшие воспоминания золотой юности? Тогда ведь и мороженое было не в пример вкуснее, и весенняя трава – зеленее, а уж одноклассницы-то все до одной чистейшие образцы чистейшей прелести…
Впрочем, к чему гадать, если есть шанс проверить? В покинутом им мире человечество собралось, было, шагнуть в Большой Космос, даже занесло для этого шага ногу – но вдруг словно передумало, свернуло на кривую тропку.
А как оно обернётся здесь? Не так уж долго нужно подождать, чтобы многое стало ясно.
Или… это, и правда, мир сбывшейся детской мечты – его мечты о покорении космоса?
Борис Батыршин
Этот большой мир
Книга первая
«День Космонавтики»
Книга вторая
«Точка Лагранжа»
Книга третья
«Звёзды примут нас…»
© Борис Батыршин, 2024
Книга первая
«День Космонавтики»
«На свете нет ничего лучше,
чем знать в молодости то,
что осознано в зрелые годы.
Но, скажу тебе откровенно:
думаю, ты родился не в свое время…»
Роберт Хайнлайн.
«Тоннель в небо».
…люди сделали кучу глупостей:
придумывали костюмы для собак,
должность рекламного менеджера
и штуки вроде айфона, не получив
взамен ничего, кроме кислого послевкусия.
Нам дали возможность бороздить космос,
но мы предпочли заниматься потреблением
– пить пиво и смотреть сериалы.
Рэй Брэдбери
Интервью 2010 г.
Часть первая
Четыре дня в апреле
I
– Бритти, что ты там откопала?
Собака подняла голову и нашла глазами хозяина: мол, чего надо? Грызу себе, и грызу, имею право! В пасти у неё был зажат здоровый, весь почерневший от влаги сук, только что выкопанный из-под сугроба, слежавшегося, осевшего по-весеннему, с коркой неопрятного чёрного налёта. Апрель в этом году, как и предупреждали метеорологи, поздний – на дворе уже двенадцатое число, а лужайки возле Дома Пионеров на Ленинских до сих пор кое-где покрыты снегом.
Почему «на Ленинских» а не «на Воробьёвых»? А я так привык. Конечно, в разговоре с другими людьми, особенно с теми, кто не слишком мне знаком, я называю их на современный манер – но и то иногда забываюсь и путаю. Вот и Дворец Пионеров таковым для меня навсегда и останется – хотя сейчас он носит другое название, какое-то там «ГБПОУ «Воробьёвы горы». Ещё бы знать, как это расшифровывается…
Бритти, поняв, что никто покушаться на её добычу не намерен, прижала сук лапой к снегу и принялась увлечённо отдирать от него полосы раскисшей от сырости коры. Вообще-то, зря я её дёргаю: собакен в свой неполный год от роду вполне вменяемый и доброжелательностью не уступит Деду Морозу на новогоднюю ночь.
К тому же сейчас середина дня, четырнадцать ноль-ноль, и детей на аллее, ведущей от монумента Мальчишу-Кибальчишу к главному входу во дворец практически нет – как нет и их родителей, вполне способных домотаться на тему «Тут дети гуляют, а у вас собака без намордника!..» Как будто при первом же взгляде на эту лохматую, вечно улыбающуюся мордаху не ясно, что самое худшее, что она может сделать что ребёнку, что взрослому – это облизать с ног до головы. Дети это, между прочим, понимают с первого взгляда, и сразу же просят позволения погладить зверюгу – а та и рада.
Да, золотистые ретриверы, или, как их ещё называют, голдены – они такие…
В общем, мир вокруг меня… не то, чтобы прекрасен, но вполне себе приемлем. Голубенькое ситцевое небо, испятнанное облаками, плюс семь по Цельсию – достаточно комфортно для середины апреля. Лёгкий ветерок, дующий со стороны реки, неожиданно тёплый и почти не насыщен влагой.
А вот мне невесело. Не отзывается весна в душе – так всегда бывает со мной на двенадцатое апреля. Я и собаку-то из-за этого с с
ЛитРес