S. T.

Стихи что яд

Стремящийся по венам

Глаза мои изнутрь глядят

Лобызая тела стенам

А я ли это или же не я

Луч света или тьмы стезя

Порой смотрю я на себя но я себя не вижу

Люблю себя но вместе с этим ненавижу

Стихи что яд

Подай бокал

Мои глаза на дно глядят

Я там лежал

Когда нечего терять

В наш цирк привезли зверя чудного

Однако не похож он на ручного

В клетку его

И табличку повесим

Нет зверя опасней его

Что это за зверь

Он ведь лишь человек

Просто на слово поверь

Этот человек

Уже всё потерял

Ему осталось

Ничто

Если бы сердце могло говорить

Что, если бы сердце могло говорить?

Оно тихо ютится в своей колыбели

Его очень сложно чем-то удивить

Его не тревожат душевные качели

Это неправда – оно будет кричать

От боли, обиды и холода

Обливаясь в крови, стремясь доказать,

Задыхаясь от этого молота

Интересно будет узнать,

Что, если б сердце могло замолчать?

Lyrik Leere

Пески Египта льются водою сквозь пальцы

И раны болят как мозоли ног у скитальца

Твои волосы словно тот самый песок

Можно потрогаю возле висок

Льды ломаются железом и плотью

Можно разрушить металлом их сотню

Но что-то жжёт меня изнутри

То что нельзя разрушить в груди

Возьми мою руку и следуй за мной

Станут следы для тебя как будто тропой

Пройдём этот путь и узрим красоту

В конце времён войдём в пустоту

Спичка, зеркало, судьба

Жизнь – очень странная штука,

В которой всё решает круговая порука,

Локоть за локоть, руку кусая,

Бьёмся в стекло, как мухи летая.

Чтобы мир во тьму упал,

Подожги сперва запал.

Спичка в ладони ещё не горит.

Может, мой лик тебя подбодрит?

Может, мне терять уже нечего,

У меня в груди место сечено,

Там пустота, сыпятся камни,

Где стоишь сейчас, пожалуйста, замри.

Моя религия умерла у меня на коленях,

Харкая кровью, залила весь пол,

Тише, тише, а сам на изменах,

Уже поздно, я знаю, но почему-то я зол.

Чтобы мир во тьму упал,

Подожги сперва запал,

Спичка в ладони уже догорает,

Почему же мир не полыхает?!

Ты чего-то боишься? Меня?

Я как зверь, загнанный в угол,

Посмотри на себя —

Ты посмешище, чучело, пугало,

Меня тошнит от тебя,

Твоей жизни и смерти, решений,

Говоря между нами, и преступлений,

И тут глаза мои столкнулись вдруг с твоими.

Я замер в бесполезности своих оков.

Спички упали, да и чёрт был бы с ними,

Ведь это хуже кошмарных снов.

Здесь нет ничего, кроме зеркала,

Меня накрыла тьма.

Это зеркало

Моя судьба.

Жизнь – очень странная штука,

Порой лишь жестокая мука.

«Морозный воздух в мою дверь…»

Морозный воздух в мою дверь

Стучится, словно дикий зверь,

Стеная, ветер за окном звенит,

А снег всё рвёт, и мечет, и шумит.

В тот день, преисполнившись недугом,

Со смертью говорил я, словно с другом,

А так же в мире странных снов

Увидел множество цветов.

Переливаясь, все цвета,

Как будто Дьявола мечта,

Врывались через все опоры

И покрывали мебель, шторы…

Смотрю на них – и вижу нечто,

Что-то такое, что всегда

Преследует в кошмарах вечно,

Пока на небо не придёт звезда…

Так болел я в этот день,

Пока не отпустила тень.

Наутро, уж было с жизнью попрощавшись,

Воскрес я, на земле оставшись.

И свет проник сквозь ткань портьеры,

И жизнь взмахнула вдруг крылом,

Искрятся ярко интерьеры,

Смертельный отступил синдром.

Так ты пришла – как свет в ночи,

Во тьме как пламя у свечи,

Как будто море вдруг заходит в сушу,

Так ты вонзила сердце в душу.

Ну что ж – я вышел на балкон,

И ветер мне слегка ответил.

«Проснись же», – прошептал мне он,

Касаньем слабым срикошетил.

Я улыбнулся и вдохнул —

Свежо и холодно, как в сказке!

И только снег мне подмигнул,

От солнца радуясь указке.

Нерождённому

Замолкнет голос в долине теней

Каждый вдох пропитается скорбью

Сколько же душ нерождённых детей

Питаются этой тёмной неволью

Из-под земли холодною похотью

Трёхпалою дланью сжимая вино

Скабрезным как дым с диким хохотом

К великому горю выходит Оно

Изопьёт Оно в