Зимние призраки
Дэн Симмонс
Вселенная Стивена КингаДейл Стюарт / Майкл О'Рурк #3
Жизнь Дэйла Стюарта разрушена.
Лишившись семьи и престижной работы, он возвращается в город своего детства в штате Иллинойс и поселяется в том самом доме, где когда-то жил его погибший в юности друг.
Дэйл собирается написать книгу в память о друге – но оказывается, что он не один в пустом доме. В окнах необъяснимым образом зажигается и гаснет свет, героя внезапно преследуют стаи собак, а на экране компьютера появляются таинственные сообщения на кельтском языке…
К Дэйлу приходят привидения. Но чего же они хотят?
Дэн Симмонс
Зимние призраки
Посвящаю Карен.
Угрюмый, бледный, истощенный, Молчал он, будто пораженный, Дрожащий с головы до ног. «Песнь последнего менестреля».
Песнь VI, гл. 26 Перевод Т. Гнедич
Зимние псы Меня гонят прочь.
Стинг. «Гончие зимы»
Dan Simmons
A WINTER HAUNTING
© Dan Simmons, 2002
© Перевод, Е. Королева, 2023
© Издание на русском языке AST Publishers, 2024
Глава 1
Через сорок один год после моей смерти мой друг Дейл приехал на ферму, где я погиб.
Зима в тот год была очень суровой.
Я знаю, что вы подумали. Есть один старый журналистский анекдот о том, как Уильям Рэндольф Херст [1 - Херст Уильям Рэндольф (Hearst, William Randolph; 1863–1951) – американский газетный магнат, прославившийся пристрастием к заголовкам на всю полосу и щедро иллюстрированным изданиям с сенсационными публикациями. Послужил прототипом главного героя в фильме режиссера Орсона Уэллса «Гражданин Кейн».]отправил молодого репортера в Джонстаун, где произошло наводнение, с тем чтобы тот написал репортаж для газеты. Не имевшему большого опыта парню предоставлялся отличный шанс. И на следующий день новичок прислал в редакцию Херста сообщение, начинавшееся так: «Бог восседал на одиноком холме над Джонстауном, скорбно взирая на разрушительное буйство природы».
Ветераны от журналистики уверяют, будто Херст, не колеблясь и десяти секунд, телеграфировал ответ:
«Забудь о наводнении. Бери интервью у Бога».
Я сказал, что умер сорок один год назад, и ваша первая реакция, скорее всего, была примерно следующей: «Забудь о Дейле. Кому он нужен? Расскажи нам, каково быть покойником и что представляет собой жизнь после смерти. Что значит быть призраком? Бог действительно существует?»
Сам я, по крайней мере, спросил бы именно об этом. К сожалению, я не призрак. И ничего не знаю о жизни после смерти. Я никогда не верил в привидения, в существование рая на небесах и Бога, в то, что душа в отличие от тела бессмертна и что возможны воскресение и реинкарнация. Не верю во все это и теперь. Себя в нынешнем состоянии я бы назвал извращением памяти. Дейл обладает невероятно сильным ощущением меня, но из-за испытанного потрясения настолько оторванным от остального сознания, что я словно бы существую как нечто большее, чем воспоминание, но меньшее, чем жизнь, – буквально некая черная дыра в монолите памяти, образовавшаяся под сокрушительной тяжестью горя.
Знаю, это не объяснение, но иного у меня нет. Понимаю только, что существую и что некое «оживление» – вот, кажется, самое подходящее слово – произошло, когда Дейл решил вернуться и провести зиму на ферме, где я когда-то жил и где меня убили.
Конечно же, я не помню, как умер, и знаю об этом событии не больше, чем Дейл. Очевидно, смерть человека, как и его рождение, событие столь важное, что память его не вмещает.
При жизни я был обыкновенным мальчишкой, хотя и весьма одаренным, который, твердо решив когда-нибудь стать писателем, усиленно упражнялся в сочинительстве, однако сознавал, что пройдет еще много лет, прежде чем ему удастся написать настоящий рассказ, не говоря уж о романе. Впрочем, это не мешало мне придумывать зачины своих будущих произведений.
Если выбирать готовое начало для этой истории, я позаимствовал бы его из скучного романа Теккерея «Довел, вдовец», написанного в 1861 году:
«Кому предстоит стать героем этой истории? Не мне, пишущему ее. Я всего лишь Хор в этой пьесе. Я комментирую поступки героев, рассказываю об их незатейливой жизни».
Теккереево вездесущее «я», разумеется, лж