Конспирация

Смотрю на своё фото и ностальгирую. Серая спинка старого дивана, аляповатые обои. Чёрные очки, вышедшие из моды 30 лет назад. Это я в своей конспиративной квартире. Изредка приезжаю сюда, чтобы вспомнить свою прошлую бедную жизнь. Это моя квартира, она как бы законсервирована. Мои юристы оплачивают коммунальные счета, раз в неделю приходит уборщица, периодические осмотры проводят электрик, сантехник и кто-то там ещё. Приехав сюда, я одеваю старые вещи, в которых сейчас ходят бедные, обычные люди и выхожу на улицу, сливаясь с толпой работяг, пенсионеров и прочего простого люда. Меня принимают за своего, никто не разглядывает, не фотографирует, не просит автограф. А я и рад. Я так устал от этого богатства… Захожу в какую-нибудь булочную, беру чашку дешёвого кофе, сажусь на стул и рассматриваю своих земляков. Серость, убогость, нищета…

Приезжая в этот город, я останавливаюсь, конечно, в другом месте. У мня квартира размером в четверть гектара в престижном районе, в элитном доме. Наверное, это лучшее жильё в городе. Я занимаю две квартиры. Одна, в которой живу (останавливаюсь), и вторая, напротив, для обслуги. Ведь мою квартиру надо ежедневно убирать, чистить, охранять. Готовить еду, стирать рубашки, гладить, следить за всем. Ответственность за поддержание моего быта лежит на управляющем квартирой. Главная его задача – чтобы у меня не было к нему вопросов. Служба быта квартиры функционирует таким образом, чтобы мне не встретить (такого, конечно, никогда не случалось) никого из персонала. Если помещение убирается, на дверь снаружи вешается прямоугольник розового цвета, сюда я уже не зайду. У меня несколько кабинетов, несколько ванных комнат и много всего прочего. Охрана находится в соседней квартире, в мою нет даже звонка на двери. Если кто-то вдруг (не важно кто) захочет ко мне прийти, то охрану он не минует. Если человек мною приглашён, то в квартиру он сможет попасть лишь после его представления и осмотра (обыска). В соседнюю «рабочую» квартиру вход отдельный. У меня свой, с персональным лифтом. Моё жильё здесь – фактически пентхаус. Наверху есть терраса, куда я могу выйти и полюбоваться закатом или рассветом. Внизу расстилается большой парк.

Когда я приезжаю в какой-нибудь город (и этот не является исключением), встречи со мной всегда добивается руководство. Спешат засвидетельствовать почтение и заодно обратиться с какой-нибудь просьбой. В последнее время стараюсь избегать таких мероприятий. Всем чего-то от меня надо. Я ведь не прошу ничего ни у кого. Зачем же вы все лезете с просьбами? Пытаются до меня добраться люди, которых я никогда не знал. Какие-то бывшие одноклассники, сослуживцы, знакомые, знакомые знакомых… Ребята, оставьте меня в покое! Для меня, конечно, купить кому-то квартиру не стоит больших усилий, не обеднею. Но совесть-то надо иметь. Я достиг всего сам. Своей головой. А вам кто мешает? Правительство? Необразованность? Шаблоны мышления? Но я-то тут причём?

Ресторан

В каждом помещении квартиры есть кнопка, нажав которую, я могу общаться с управляющим. Нажимаю:

– Доброе утро, мне, пожалуйста, кофе в зелёную гостиную. И пару печенюшек.

– Да, Вас понял.

Я знаю, что через пару минут доставят чашку ароматного чёрного кофе без сахара и сливок. Чашка будет американская, из толстого стекла, как я люблю. Кофе будет лучшей швейцарской марки, печенье – handmade из Парижа.

Поесть я могу как дома, так и пойти куда-нибудь в ресторан. Нажимаю кнопку вызова секретаря в одном из кабинетов. Из динамика раздаётся голос:

– Слушаю Вас.

– Жан Пьер (моего секретаря зовут Жан Пьер, он француз, но отлично говорит по-русски, хотя и я могу по-французски), хочу перекусить в городе. Что-нибудь такое лёгкое, может быть, рыба или кальмары.

– Вы выбрали ресторан?

– Нет, на твоё усмотрение.

– Есть более-менее приличное место, готовят неплохо. Вы когда собираетесь, сейчас?

– Да.

– Окей, организуем.

Надеваю свежую рубашку из коллекции дома моды Соединённого Королевства. Запонки от лучших ювелиров Антверпена с крупными камнями. Кожаные ботинки известной в узких кругах компании из Аргентины. Брюки известного модель