Ладомир. Дороги Судьбы. Книга 1

Виктория Райт

Любит Судьба дороги выплетать, что для людей, что для богов, а потом прятать их между развилками, другими путями-дорогами. Ищет Словен, младший сын Кощея, свой путь, хочется уж стать ему богом и получить вотчину. Может тогда у него выйдет сестрице любимой помочь, которой сам же жизнь и разрушил. Теперь вот не знает, что и делать – все дальше уходит сестрица в безумие.Меж тем сын ее – Ладомир живет жизнью чужой. Люди на него косятся из-за внешности, да удачливости, колдуном кличут, а он колдунов терпеть не может. Хочет Лад стать воином, найти родичей, доказать, что колдовское семя поганое никак с ним не связано. Только вот Судьба иначе думает, в ученики Бабы Яги заманивает против воли, против желания.Мечутся оба. Встретятся ли они? Найдет ли Лад родичей? Поможет ли Словен сестре? Или возьмут верх противники?

Виктория Райт

Ладомир. Дороги Судьбы. Книга 1

Пролог. Грамотка

Солнце Темного полудня ползло за горизонт. Алые лучи его языками костра лизали высокие каменные стены замка, отражались в слюде арочных окон, а двор, вымощенный булыжником, превращали в ковер, рисунком похожий на тот, что лежал у трона батюшки.

Слове?н тяжело вздохнул, разглядывая, как молочно-белая кожа крепких рук в свете Черного солнца окрашивается в розовый. Он терпеть не мог этот час. Куда приятней Середина ночи с россыпями звезд на фиолетово-синем небе или восход Желтого лика, когда все вокруг обретало смутные облики Я?ви.

Это у тетушки в ее царстве, тридевятом государстве, лес походил на обычные хвойные пущи, здесь же – во втором царстве Нави – он напоминал сборище костлявых чудовищ. Они тянули вверх обломки ветвей и держали в вечной осаде подножье скал, на которых угнездился замок Кощея. Все вокруг говорило: пара шагов, и начнется Пе?кельное царство с курганами из черепов, кривыми низкорослыми зарослями скелетника и вечными туманами.

Словен смахнул с лица угольно-черные пряди и заново стянул их бечевкой в низкий хвост, снова вздохнул и вернулся к прерванному занятию. Острым ножиком он слой за слоем снимал тонкую стружку с колышка – так ему лучше думалось, – и, не боясь пораниться, наблюдал за разговором родичей: наливное яблочко кружилось по блюдечку с голубой каемочкой, со всех сторон показывая парадный зал замка и родителей со старшим братом в придачу. И слышал их Словен, словно рядом стоял, а не сидел на каменной перемычке, что соединяла две башни, между которыми зияла пропасть. Подвесил блюдечко Словен в воздухе так, чтоб и смотреть можно было, и колышек обтесывать.

Эх! Знала бы тетка, кто стащил у нее любимую безделицу, полетели бы темно-синие перышки во все стороны: не ощипала бы, чай, не петух, но трепку задала бы знатную, куда серьезнее той, что сейчас старший брат требовал для Словена у родителей.

– Я вас совсем не понимаю. Он не ребенок!

Брат сжимал в руке золотой кубок, разглядывая игру света в гранях камней, что диковинными цветами его украшали. Встречаться взглядом с матушкой он явно не хотел. Еще бы! От взгляда полного укора давно бы скисло молоко. Обычно Мстислав сдавался сразу, но сейчас, как видно, решил, что ему терять нечего. И куда только подевалось почтение, о котором он уже все уши прожужжал Словену? Оно точно кануло в колодец, что батюшка стережет пуще зеницы ока.

– Покрываете его во всем. А вы, матушка, все не налюбуетесь. Он парень, а не девица!

Ой, завидует братец. Ну смазливей Словен, и что?! Волосы лаковые, блестящие, как шкатулки восточных соседей. Это брат в отца пошел: кудри крупными кольцами вьются, не собрать, торчат во все стороны. И в глазах Словена колдовская зелень горит – чистый смарагд, а у старшего Мстисла?ва очи в мать – бесцветные, почти прозрачные. Так ей положено! Мара как-никак! Богиня смерти. Пусть брат радуется, что хоть глазами похож на одну из самых сильных Дасуней. Ему-то такая сила и не снилась!

И сложением Словен куда лучше брата вышел, недаром же матушка вдрызг переругалась с батюшкой. Под угрозой смерти многократной и жуткой она затолкала его в молочные воды Ирия, чтоб сыночка зачать «младшенького ненаглядненького». Зависть – это плохо