Об ораторском искусстве

Марк Туллий Цицерон

Наследие мудрых

Перед вами не просто книга, а настоящий путеводитель по искусству речи, написанный одним из самых уважаемых ораторов древности. Марк Туллий Цицерон – великий римский оратор и философ, чье имя стало синонимом риторического мастерства. Цицерон раскрывает секреты харизматичной речи и убедительной аргументации, охватывает все аспекты ораторского искусства: от структуры речи и стиля до психологии аудитории и эффективных приемов воздействия на нее.

Эта книга представляет собой не только историческое наследие, но и источник знаний для всех, кто стремится к совершенству в искусстве общения и публичных выступлений. Подход Цицерона к риторике остается актуален и в современном мире. Его труды – неоценимое руководство для политиков, юристов, маркетологов и всех, кто желает научиться искусству убеждения и влияния через слово.

В издание вошли отрывки из риторических трактатов, а также три из пяти Тускуланских бесед, охватывающие вечные вопросы жизни, смерти и человеческих страстей.

В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Марк Туллий Цицерон

Об ораторском искусстве

Знание законов заключается не в том, чтобы помнить их слова, а в том, чтобы постигать их смысл

В оформлении книги были использованы материалы с Shutterstock.com

© Оформление. ООО «Издательство АСТ», 2024

Из риторических докладов

О наилучшем виде ораторов

Ораторов разделяют на категории так же, как и поэтов; это сопоставление, однако, неправильно. Поэзия действительно разнородна: и трагедия, и комедия, и эпос, и мелическая лирика, и дифирамб – все они обладают своими особыми свойствами, отличающими их от других; так в трагедии комические элементы считаются ошибками, в комедии – трагические, да и в остальных разновидностях есть свой определенный стиль, свои известные сведущим людям приметы.

Если же кто и ораторов разделяет на несколько разрядов, объявляя одних «возвышенными», или «величавыми», или «богатыми», других – «простыми», или «тонкими», или «немногословными», третьих – «средними» между теми и другими – то он дает этим скорее характеристику представителей, чем самих родов красноречия. Действительно, рассуждая о роде, мы имеем в виду идеал; говоря о представителе, мы берем его, каков он есть. Так в эпосе мы можем исходить от его главы – если кто считает его таковым – Энния, в трагедии – от Пакувия, в комедии – скажем, от Цецилия.

Ораторское же искусство я не стану разбивать на разряды, если мне нужен его идеал. Идеал его один; кто от него отдаляется, тот отличается от него не родом, как Теренций от Акция, а степенью внутри одного и того же рода. Идеальный оратор – тот, кто в своей речи и поучает слушателей, и доставляет им наслаждение, и подчиняет себе их волю; первое – его долг, второе – залог его популярности, третье – необходимое условие успеха.

К этому идеалу иной приближается более, другой менее; но это различие количественное, а не качественное. Идеал, повторяю, один; степенью сходства с ним определяется и близость к нему отдельных представителей; отсюда видно, что чем менее кто с ним схож, тем он хуже.

Объяснюсь точнее. Так как речь составляют слова и мысли, оратор первым делом должен стремиться к тому, чтобы – говоря вообще чистым и правильным языком, что мы и разумеем под своим требованием «латинской» речи – изящно уметь обращаться со словами, как в их прямом, так и в их переносном значении, а именно: из прямых выбирать наиболее подходящие, из переносных – те, которые представляют наиболее точек соприкосновения, соблюдая притом меру при заимствованиях из чуждых областей.

Мыслей же столько же родов, сколько и достоинств в красноречии: для поучения требуются мысли меткие, для доставления удовольствия – остроумные, для убеждения – веские. Затем, и чередование слов подчинено особым законам, цель которых двойная, ритм и благозвучие, – и мысли должны следовать друг за другом в особом порядке, именно том, который нужен для доказательства данного положения. Фундаментом всего этого мы должны признать память, сверкающей верхушкой – исполнение. Итак, вот что я хочу сказать. Кто всеми