Молчун
Полина Люро
Часто бывает так, что невероятное находится совсем рядом с нами, но мы его просто не замечаем, проходя мимо…
Полина Люро
Молчун
Мой старший брат Рик ? немного странный и всегда таким был, даже в детстве. Нет, он не псих, совсем наоборот ? слишком спокойный. Такой молчун, ни с кем не ругается ? просто уходит. То ли ему плевать на всех, то ли… я и не знаю, что. И это в нашей-то семейке, где каждый взрывается как вулкан при малейшем поводе, да и без повода тоже.
Папа, стоит ему немного выпить, гоняет всех без разбора, а бывает это частенько, особенно после того, как в прошлом году он потерял «хорошую» работу. Перебивается теперь случайными заработками. Мама тоже себя не сдерживает, и я её не виню: муж никудышный, дети ? оболтусы, с её слов, конечно. Во многом она права, но могла бы хоть орать потише, а то скоро точно оглохну.
Сёстры ? отдельная песня, даже говорить не хочется: чуть что не так, сразу то в слёзы, то в крик. Честное слово, хоть ходи целый день дома с затычками в ушах. Но, справедливости ради, признаю ? я тоже не подарок, но с кулаками на всех подряд не бросаюсь, между прочим. Бабушка говорит, что это наши итальянские корни виноваты, мол, кровь горячая, эмоции через край. Корни, корни… в гробу я видел таких предков ? достали, сил нет…
И в таком аду Рик ? настоящий оазис спокойствия, неудивительно, что меня всегда к нему тянуло. Когда дома обстановка заметно накалялась, он не ввязывался в разборки, а уходил в заброшенный сад, что рос за нашим домом. И я бежал следом за ним. Рик сидел на поваленном дереве, строгал ножиком корягу, но меня никогда не прогонял ? просто игнорировал. Ну, я так думал.
Сначала пытался с ним разговаривать, душу изливать или жаловаться. Рик молчал, и в тот момент казалось, что он и не слушал совсем. А в конце «излияний» брат обычно просто кивал головой. Соглашался со мной? Не знаю, дождаться от него ответа было трудно. Хотя однажды он всё-таки сказал:
– Забудь, ерунда всё это, ? и для меня его слова стали неожиданностью. Я даже растерялся…
А он, казалось, ничего и не ждал, продолжал резать ножиком старое дерево, и у него получались удивительные, на первый взгляд странные и совершенно непонятные фигурки. Я пытался спрашивать брата:
– Что это? ? но Рик только загадочно хмыкал и пожимал плечами, отдавая их мне, и я подолгу рассматривал переплетённые между собой корни или изгибы шершавой коры.
Казалось бы ? обычные коряги, но стоило присмотреться к ним повнимательнее, и в руках оказывались фигурки необычных фантастических животных, иногда с большим количеством конечностей, хвостов и даже крыльев. Я с ума по ним сходил, на полке в комнате собралась уже целая коллекция, а мне всё было мало. И когда Рик отдавал очередную поделку, хватал её, умоляя:
– Сделай ещё, это так круто!
Старший брат был талантлив, это понятно. Он так отличался от всех нас: отлично учился, умело обходил конфликты в школе, был аккуратным и собранным. В общем, прямая противоположность мне и сёстрам. Да, и ещё Рик не врал как я, потому что мало говорил; мы между собой так его и звали ? «Молчун». Только за глаза, а прямо в лицо сделать это никто не решался: взгляд у Рика был особенный ? тяжёлый… Ему в глаза даже мама не смотрела.
Признаюсь, что в нашей семье к брату относились неоднозначно, потому что не понимали его. Он даже внешне не был похож на меня или родителей: светлокожий и сероглазый, высокий, с правильными чертами лица и хорошей фигурой. Рядом с нами ? коренастыми, кареглазыми и смуглолицыми южанами, чей рост, на мой взгляд, мог бы быть и повыше, он казался человеком, пришедшим откуда-то с севера. И я имею в виду не север штата, а гораздо дальше.
Отец не скрывал своей холодности к старшему сыну. Если бы он сам ни принял его у мамы, родившей Рика прямо в нашем грузовичке по пути в больницу, то наверняка кричал, что ему подменили сына в роддоме. А так, когда напивался, просто обвинял маму в банальной измене, что приводило её в ярость и обычно заканчивалось битьём посуды и метанием тарелок прямо в его пьяную физиономию.
Мама по-своему любила первенца, но побаивалась его, и даже иногд