Олимпийские игры

Татьяна Павлова

Во время Олимпиады-80 в Москве, когда из города выслали всех ассоциальных элементов, пропадает племянник отставного полковника МУРа.

Татьяна Павлова

Олимпийские игры

Николай Степанович поставил свой дорожный чемоданчик под широкую полку мягкого вагона, переоделся, аккуратно распрямил на перекладине массивной вешалки серые летние брюки, повесил на плечики парадный пиджак, выглянул в коридор, чтобы подтвердить свое первоначальное наблюдение – вагон был практически пуст. Он и сам с трудом получил пропуск для поездки в Москву, пришлось предъявить все свои регалии и задействовать высокое руководство. Еще бы! Олимпиада, событие мирового значения! Устроился у окна по ходу поезда, с детства не любил сидеть спиной к движению. За окном мелькали ослепительно белые мазанки, Николаю Степановичу всегда нравилось на них смотреть. И кто это придумал мазать хаты белой известью? Ведь непрактично, на белом любая грязь заметнее, но зато уютно и радостно! Через несколько часов въедем в Россию, и пейзаж поменяется, посерее – победнее. Достал пачку «Явы» и задумался.

Вчера вечером ему по междугородней связи позвонила сестра. Ольга никогда не была паникершей, но тут в ее голосе звучало настоящее смятение. Пропал Алик, так в семье называли Александра, ее младшего сына. Его не было дома уже два дня, он не приходил ночевать. Ольга обзвонила всех его друзей, которых знала, одноклассников, однокурсников. Сообщила о пропаже человека в милицию. Искала по приемным покоям всех больниц, даже, преодолев себя, звонила в морги. Ей даже пришлось позвонить на работу его отцу, своему бывшему мужу. Алика нигде не было. Она нуждалась в помощи брата как никогда.

– Только ты можешь его найти, Коля, только ты, с твоим опытом, с твоими связями, – не переставала повторять она.

Что там скромничать, Николай Степанович Звягин, отставной полковник МВД, связи в столице имел немалые. Здесь он учился в школе милиции, куда пришел деревенским пареньком. Здесь начал службу участковым в первые военные годы, кто знает, тому не покажется мало. Отсюда уходил на фронт. Его наградное оружие сейчас хранится в музее МВД. Жизнь помотала, много всего повидал. Эх, мы из поколения неболтливых.

Николай Звягин ушел в отставку после ранения. Накрыли крупную банду, нагло грабившую почтовые отделения, вел дело полковник Звягин. За раскрытие он получил государственную награду и пулю в грудь от главаря банды при задержании. Дело было громкое. После госпиталя пришлось по рекомендациям врачей поменять климат и переехать из Москвы к теплому морю.

Мысленно перебирал в уме приятелей, бывших сослуживцев, к кому можно обратиться. Дай Бог, чтобы этого не потребовалось. Вот, приедет он к Оле, а Алик уже дома. Ведь, молодой парень, и дело его молодое. Сколько ему сейчас, прикинул, около двадцати. На самом деле Николай Степанович знал племянника не то, чтобы хорошо, мальчик был замкнутый, как бы немного в стороне, вежливо благодарил за подарки, улыбался и, казалось, ждал, когда его оставят в покое. Учился всегда только отлично, но не гордился, а, наоборот, как бы стеснялся этого. Ольга говорила, с третьего курса ему назначили Ленинскую стипендию, это же почти зарплата! Хорошо бы, он уже нашелся. Тогда не жалко будет времени и затрат на поездку. А что, родных повидает, друзей, может, и олимпийские соревнования какие удастся посмотреть. Не нужно переживать раньше времени и разводить домыслы без достаточной информации. Николай Степанович задремал.

Вокзал в Москве его поразил. Везде чистота, грузчики в опрятной форме, тележки у них новенькие, никелированные с отсеком для небольших вещей во втором ярусе. День был замечательный, не жаркий, а солнце яркое и теплое. Идеально вымытые стекла как зеркала отражали немногочисленных пассажиров, сошедших с поезда. Куда подевался въедливый вокзальный запах, смесь гари, мочи и хлорки? Приятный, культурный аромат. Заглянул в туалет, не столько по нужде, скорее, из интереса. Новенький, сверкающий чистотой кафель, жидкое мыло, фен для сушки рук и, о чудо, рулоны туалетной бумаги. Ну, вот, говорили нам, в 80-м году вы будете жить при