Сага о золотом барашке легенды Микен

Виктория Вадимовна Горнина

Каждый из братьев – Атрей и Фиест – хотят наследовать царю Эврисфею. Однако стоит помнить о том, что в борьбе за власть не стоит пренебрегать местными легендами. Иначе придется совершать невероятные чудеса.Текст содержит элементы эротикиПроизведение написано на основе греческой мифологии в стиле адвенче – современным понятным и легким языком, и является составной частью троянского цикла – а именно собиранию героев, поскольку оба брата являются отцами участников будущих событий – Агамемнона и Эгисфа. Приятного чтения.

Виктория Горнина

Сага о золотом барашке легенды Микен

1.

– Ну что ты вытворяешь? Оставь меня в покое, Аэропа. Сколько можно повторять… Люди же смотрят.

Эти слова прозвучали тихо, почти шепотом, чтобы их не могли расслышать охочие до сплетен микенские зеваки, в изобилии крутившиеся возле рыночных рядов. Приятной внешности мужчина лет этак тридцати двух, заметно нервничал, глубоко посаженные голубые глаза тревожно озирались, боясь случайно наткнуться взглядом на знакомое лицо – он то краснел, то бледнел, безуспешно стараясь избавиться от навязчивой спутницы – увы – это было бесполезно. Они стояли возле низенького прилавка, заваленного пучками душистых трав – подвижная пухленькая блондинка небольшого роста в цветастом аляпистом наряде и он, высокий, осанистый, с каштановыми длинными кудрями – такой видный, хорошо одетый мужчина – конечно, все обращают внимание на него – а как же иначе? И надо же было встретить ее здесь – теперь не отвяжется. Фиест скосил глаза на Аэропу – пока ее пальчики безо всякой надобности теребили фиолетовую веточку базилика, она все плотнее прижималась к своему спутнику – то шаловливо выставляла ножку, то невзначай задевала бедром, то вновь терлась о мягкую ткань его белой туники, так, что Фиест ощущал податливость ее рыхлого тела, чувствовал запах золотистой кожи, а напряженная пуговка соска касалась его предплечья.

– Что ты делаешь? Сумасшедшая…

Только и мог потихоньку твердить растерявшийся, смущенный Фиест, пока жена его брата так откровенно демонстрировала свою доступность. Нельзя сказать, что ему уж совсем не нравилась Аэропа – цветущая, в самом соку, ухоженная женщина, с объемной грудью, с бархатистой кожей – как раз сейчас ее стройная ножка сквозь разрез вызывающего наряда жмется к его ноге… но есть же брат. Фиест в который уже раз постарался отодвинуться от прилипшей спутницы, однако, это значило потеснить рядом стоящих женщин – не дай бог толкнуть их, или, того хуже, оттоптать им ноги – возле прилавка, как назло, толпился народ, и Аэропа, пользуясь этим, все теснее жалась к нему. И надо же было им встретиться здесь, в суете рыночной площади Микен, где так много знакомых лиц – кто-нибудь, да обратит внимание, еще и брату донесет – видели, мол, твою жену в компании с Фиестом. А чем он виноват, если она так и льнет к нему? Просто не дает прохода. И чего этой дуре не хватает? Братец вроде не обижает ее, ребятишек у них как никак уже двое – а она все не успокоится – то подкараулит его на улице, то встретит невзначай у колодца.

– Как увижу тебя, так прямо млею вся – безо всякого стыда говорит Аэропа, а сама так и таращит свои бесстыжие зеленые глаза и смазливое круглое личико расплывается в похотливой улыбке. Она постоянно вгоняет его в краску, нигде Фиест не может чувствовать себя спокойно – он и к брату-то ходить перестал.

Кто бы мог подумать, когда они приехали сюда, что так все получится? Щупленький, болезненный Эврисфей пригласил их обоих – управлять Микенами, пока сам он будет воевать. Это был своего рода реверанс в пользу могущественного Пелопа – отца обоих братьев – уважал тщедушный микенский владыка своего соседа – вот и позвал его сыновей присмотреть за Микенами в свое отсутствие.

– Близнецы они – рассуждал Эврисфей – Куда один, туда и другой. Нет никого на свете дружнее близнецов.

Как же ошибался царь Микен – да разве мог знать он, сидя у себя во дворце, более похожем на крепость, о бесконечном соперничестве между братьями, начавшимся едва не с колыбели.

– Я первый – кричит Атрей – Я старше тебя