Княгиня Ольга. Ведьмины камни

Елизавета Алексеевна Дворецкая

Княгиня Ольга #5

940-е годы, Древняя Русь. Неудача первого поход на греков поставила под угрозу власть Ингвара киевского во всех подчиненных ему землях. Зимой после похода приехав в Хольмгард просить о помощи, он узнает, что Эйрик, правящий в Мерямаа, отказался платить дань. Но подчинять его силой сейчас не время. Отыскивая средство повлиять на Эйрика, Ингвар обращает внимание на юную Хельгу, по прозвищу Каменная Хельга, – племянницу Эйрика, живущую в гостях у его матери, королевы Сванхейд. Молодой вожак варягов-наемников, Эскиль Тень, берется за несвойственную ему задачу – завладеть сердцем девушки и уговорить ее бежать с ним в Киев. Но не такое уж легкое дело – внушить любовь девушке, привыкшей высоко себя ценить и имеющей защитников среди жителей Асгарда.

Елизавета Дворецкая

Княгиня Ольга. Ведьмины камни

Часть первая

Глава 1

Королева Сванхейд о многом хотела поговорить со своим двоюродным братом Эйриком – без веской причины женщина пятидесяти лет не пустится в далекое путешествие посреди зимы. Однако, увидев его, от изумления она растерялась и даже не ответила на приветствие.

– Ты тоже не помолодела, дорогая! – Эйрик прочел ее мысли по лицу, хотя Сванхейд славилась самообладанием, а он никогда не отличался особой проницательностью. – Мы ведь не виделись с тобой целых двадцать пять зим. Ну, может, двадцать четыре. Ты ведь не ждала, чтобы я остался прежним. Впрочем, я-то тебя сразу узнал. Ты меня поцелуешь, или нужны достойные доверия свидетели, что я – это я?

– Где твои рыжие волосы, Эйрик? – пробормотала Сванхейд, делая несколько шагов ему навстречу, чтобы он мог ее поцеловать.

– Вон они. – Эйрик кивнул ей за спину. – Теперь живут у тебя.

Удивленная Сванхейд обернулась и обнаружила позади своего младшего сына Хакона, по прозвищу Логи-Хакон[1 - Логи (др.-сканд.) – «огонь». (Здесь и далее примечания автора.)]. В свои пятнадцать лет он начал быстро расти, и уже было видно, что будет он высоким, в материнскую родню. Рыжие волосы, довольно длинные, у него были пышнее и ярче, чем Сванхейд когда-то видела на голове его дяди Эйрика.

Увы, волосы Эйрика потускнели и поредели – ему пошел шестой десяток. Сванхейд запомнила его великаном, с крупными чертами малоподвижного лица; несокрушимая уверенность в своей силе сказывалась в каждом его движении, во взгляде, в низком голосе. Теперь борода его была почти седой, лишь на щеках сквозь белизну просвечивала рыжина; он отяжелел, лицо покрылось морщинами. Уверенный взгляд приобрел задумчивость с оттенком глухой печали – Эйрик не хотел мириться с подступающей старостью, но понимал, что время его подвигов и славы миновало.

Эйрик не польстил сестре, сказав, что узнал ее сразу: Сванхейд, пожалуй, за те же двадцать пять лет изменилась меньше. Красотой лица она и в юности не отличалась, а морщины не скрывали выражения ума и силы, которым дышали ее суровые черты и голубые глаза. Родив одиннадцать детей, она сохранила худощавое сложение и завидное здоровье, которое и позволило ей пуститься в зимнюю дорогу вверх по реке Мсте, за пятнадцать дневных переходов на восток, к волоку между Мстой и Мерянской рекой[2 - Мерянской рекой здесь называется водный маршрут, пролегавший по нескольким рекам (от притоков Мологи к Волге и далее по Волге на восток).]. Эйрик приехал на эту встречу с востока, из земли, называемой русами Меренланд, а собственными уроженцами – Мерямаа. Этими уроженцами он, с позволения Олава, конунга Хольмгарда, правил уже двадцать пять лет.

– Сожалею о твоем муже. – Выпустив Сванхейд из объятий, Эйрик почтительно склонил голову. Двадцать пять лет назад он ни перед кем не склонялся даже из вежливости. – Олав конунг был разумный и достойный человек. Мы с ним хорошо поладили в свое время.

– И тем более жаль, что этот лад умер вместе с ним, – не удержалась Сванхейд, сразу переходя к делу.

– Заходи же, что мы стоим на холоде! – Эйрик, вышедший во двор встретить сестру, указал ей на дверь в дом.

Местом их встречи был Видимирь – довольно новый погост, поставленный по приказу Эйрика для постоя его дружины. Все двад