Я твой босс – сдавайся!

Лира Кац

О, мой босс!Я-то думала меня взяли в поездку на форум из-за моих выдающихся успехов в кампании. Оказалось из-за выдающихся, кхе-кхе, форм. Ну держись, босс! Я так просто не сдамся!

Лира Кац

Я твой босс – сдавайся!

Пролог

Я отбегаю по другую сторону широкой кровати, застеленной мягким покрывалом, на котором нежилась еще пару минут назад, и бросаю ему фразу:

– Я Вам так просто не дамся!

Босс ухмылкой стирает всю мою решительность. Медленно обходит номер, надвигается бесшумно, как тигр. Значит, правда всё это! Меня взяли в эту поездку с одной целью! Ну босс, обломись! Фигушки!

– Живой не дамся! – хватаю вазу с тумбы. Она продолговатая, из особо прочного стекла. Надеюсь, не разобьётся! Мне, конечно, хорошо платят, стараниями этого вон охотника за женскими юбками, но возмещать ущерб не хочется!

О, боже, о чем я только думаю! Какой ущерб! Бежать бы из этого номера, да куда?

– Зайкин, ну куда ты убегаешь, давай просто поговорим, обсудим всё.

– Лёжа? – таращу на него глаза.

– А что в этом такого? Лёжа уже не разговаривают? – я в заведомо неудобной позиции. Он находится между дверью и мной. Проскочить мимо не получится, так что я готова к решительным действиям.

– Я увольняюсь! Сегодня же! Сейчас! – прилетели на форум, называется! Да меня даже на конференцию ни разу не взяли. Отдыхай, говорили, Зайцева, гуляй по магазинам. Нагулялась! Вот оно что, оказывается!

– Я не могу тебя уволить! – отрезает мне все пути. – Отдел кадров, как видишь, с нами не прилетел.

Разводит руками и делает ещё шаг. Да он играет со мной! Ленивый тигр. Плохая Кыся! Почему тигр? Да потому что это он на новогоднем корпоративе нарядился в костюм амурского тигра и ходил раздавал премию. С тех пор и повелось. Тигр, тигрёнок, тигруля даже особо смелые барышни называли босса между собой, естественно. Попробуй ему скажи в глаза. Загрызет. Это со мной он такой сейчас обманчиво мягкий, играет! А на самом деле никому спуска не даёт на работе. И мне сколько раз прилетало! Сколько раз приходилось оставаться сверхурочно, чтобы переделать, потому что ему казалось, там были мелкие косяки. Куда мне деваться? Оставалась, переделывала.

Думала за особое усердие в поездку взяли. А правда раскрылась! Вот же гад, этот Гордей Александрович.

– И домой тебе придётся самой возвращаться и номер этот оплачивать. Он, между прочим, люкс. – произносит вкрадчиво, а я напрягаюсь. Представляю, сколько здесь один стоит. Мама дорогая! Мне что с ним натурой расплачиваться придётся?

Но язык мой, враг мой!

– И оплачу!

– Чем же? – приподнимает бровь и уже так близко, что руку протяни и схватит меня. Хмурится, знает ведь, что я всю премию в квартиру вложила, чтобы уменьшить платёж ипотеки. – Натурой не возьмут.

У меня от возмущения аж уши покраснели!

– Что значит не возьмут? Пусть берут!

Ох… зачем я это ляпнула! Он подхватил меня через плечо, в два шага пересек пространство до постели и положил спиной на то злополучное покрывало, которому я так радовалась после долгого перелёта.

Вазу я, как родную, прижимала к себе.

– Отдай вазу, зайчонок.

– Не отдам!

– Я не сделаю тебе плохо! Наоборот, так хорошо тебе больше ни с кем не будет!

Вот же самоуверенный какой, а?! А то, что я ещё ни с кем ни-ни даже не думает!

– Не отдам!

Прижала вазу к груди, обхватила двумя руками. Лежим, я, он и ваза между нами. Навис сверху, одной рукой расстегивая пуговицы. Мамочка дорогая, рубашка слетает на пол, я вижу его пресс, а там ниже… даже глаза стыдно опускать, он хоть и в брюках, но воображению-то не прикажешь остановиться!

– Аррина, поиграли и хватит. Отдайся мне уже. Никогда никого не уговаривал. – шепчет мне в ухо, водит носом по ключице. – А тебя прямо уламывать надо. Да любая будет рада такому вниманию.

Опять его самомнение раздулось, сейчас лопнет.

Резкий хлопок дверью, и за его спиной раздаётся женский визгливый вопль.

– Скотина! Как ты мог! Козлина!

Босс резко обмякает надо мной, валится на стеклянную вазу, из волос его торчит… фикус, а с головы на меня падают ошмётки земли и керамические разбитые черепки. И кажется ваза между нами всё же лопну