Кинопробы любви

Ирина Эльба и Татьяна Осинская

Вы верите в любовь с первого дубля? Я тоже не верила, пока в моей жизни не случился он… укус, превративший меня в безобразный шар. И хоть это позволило мне получить желаемую роль, мужчину в таком виде не завоюешь. Но я даже подумать не могла, что спустя несколько недель судьба подарит мне второй шанс на любовь, но уже не на съемочной площадке…

Татьяна Осинская, Ирина Эльба

Кинопробы любви

© Эльба Ирина, Осинская Татьяна

© ИДДК

* * *

Запыхавшись, я вбежала в павильон и окинула его внимательным взглядом. Пробы еще не закончились, успела. Конечно, сегодня я могла и не надеяться получить роль, но, если бы не пришла, на дальнейших прослушиваниях, скорее всего, можно было поставить крест. По слухам, мэрия выделила огромный бюджет на съемку социальных роликов. Заказ отдали самому популярному на сегодняшний день режиссеру – Уильяму Ференсу. Он подошел к вопросу обстоятельно. Запись на кастинг открыли еще две недели назад, и вот тогда я записывалась с большой надеждой, что подойду хотя бы на какую-нибудь роль. Ведь снимать будут сразу серию роликов. С моим ростом – метр девяносто – мне перепадали только массовка и эпизоды без слов, из-за чего денег на проживание катастрофически не хватало. На сегодняшние пробы я возлагала большие надежды, которые рухнули вчера с высоты трассы для аэроскутера.

Меня укусило какое-то гадское летающее насекомое, и организм отреагировал на это аллергической реакцией. Тело раздуло, словно надувной шарик. Пальцы стали походить на сардельки. Глаза, мои прекрасные миндалевидные глаза, превратились в две узенькие щелочки, сквозь которые вуайеристы подглядывают в душевой за обнаженными телами. Лишь в отцовском гардеробе я нашла вещи, которые смогли на меня налезть и застегнуться. Поездка в клинику не помогла, врачи качали головой: «Мы можем предложить только поддерживающие сердце уколы. Яд бакцилум-куквы должен пройти полный цикл распада в организме и выйти естественным путем. Как только это произойдет, опухоль и отечность спадут».

Что мне оставалось делать? Пропускать кастинг начинающей актрисе никак нельзя – если не явишься, во всех базах данных на тебе поставят черную метку, как на безответственном человеке и непрофессионале. Пришлось идти на пробы бегемотихой, к тому же еще красной от стыда.

Я пристроилась в конец очереди и смиренно ожидала своего часа. Когда администратор поинтересовалась моим именем, я, понурив голову, призналась и услышала в ответ «оу». Девочка куда-то быстро убежала, а пять минут спустя вернулась и потянула меня на площадку в обход всех, кто топтался перед входом.

– Уильям, вот смотрите. Я нашла то, что вы хотели: большой бесформенный пудинг. Правда, с длинными волосами.

– Волосы отрежем…

У меня руки невольно потянулись к косе. В голове замельтешили мысли о том, на что я готова пойти ради искусства. А главное, что для актрисы страшнее – сыграть на экране какого-то мутанта (а на большее я сейчас не тянула) или лишиться своих прекрасных волос.

– А голографировать их никак нельзя? – вырвалось у меня.

– Нет! – отрезал мистер Ференс. – Я снимаю только достоверные, правдивые фильмы. Я ценю натуральность! Именно поэтому мои работы занимают первые места на фестивалях. Вы со своей цифровизацией съемочного процесса скоро разучитесь естественно играть. Все надеетесь, нейросеть сделает за вас грязную работу и придаст бездарности талант. Со мной этот номер не пройдет!

Последние слова он уже выкрикивал, расхаживая по парящей между кинокамерами платформе и яростно жестикулируя.

– Девочки, срочно выдайте ей сценарий, через пять минут будем снимать пробы. – Режиссер взмахнул рукой, и его платформа полетела в конец павильона, где толпились другие участники съемочной группы.

Передо мной вспыхнула рамка экрана, в центре которой стал загружаться текст. Рядом с диалогом загорались маленькие анимированные картинки, подсказывающие, как режиссер видит движения актера в этот момент. Вскоре раздалась команда: «Мотор!»

Я забыла обо всем, что меня беспокоило до входа в павильон. В голове крутился только текст роли. Да, это всего лишь социальная