Я – не он

Лена Серова

2103 год, современный мир без войн и конфликтов, человечество достигло своего апогея. Нет границ, нет государств, но есть единое правительство. Утопия или реальность? Давиду не так давно исполнилось 18 лет, а значит ему предстоит процесс инициализации, после которого он узнает свое профессиональное предназначение в этом мире. Что может быть лучше, не так ли? Вот только интуиция Давида редко подводила, и сейчас она подсказывает ему, что доверять машине в выборе, определяющем всю будущую жизнь, не стоит. Но чем же грозит стандартный в современном мире тест нашему главному герою, и на какие последствия он обрекает свое существование? И так ли безобидна инициализация, как ее видит весь мир?

Лена Серова

Я – не он

Пролог.

Душа и тело существуют отдельно друг от друга. Душа является «эйдосом жизни» и не подвержена смерти, смерть изгоняет душу из тела, но не может уничтожить её, так как она неуничтожима (Платон, Федон 105а – 107b).

Глава 1. Инициализация.

– Мне кажется, я не готов.

– Давид, тебе нечего бояться. Когда мы с отцом были в твоем возрасте, у нас не было возможности пройти инициализацию, и весь груз ответственности за сделанный выбор профессии ложился на хрупкие плечи восемнадцатилетнего подростка. Ваше поколение совершенно не ценит данного им блага.

– Мам, но инициализация же не обязательна, я сам хочу сделать выбор. Я сам хочу решать, кем мне быть.

Когда мама хотела ответить и уже более настойчиво убедить в своей правоте, в комнату вошел отец, на ее лице так и остался отпечаток недосказанности. Мне всегда казалось, что папа острее понимает меня и мои желания, но в этом споре он был на стороне мамы:

– Тебя никто не обязывает соглашаться с итогами инициализации, но это не плохой вариант помощи, чтобы определиться и понять, к чему больше у тебя лежат способности.

– Спасибо, папа, вот так друзей и теряют, – моя ироничная интонация не прошла мимо маминых ушей, она вздохнула, и, не продолжая эту полемику, положила мне на кровать заранее приготовленный костюм и вышла из комнаты.

– Я бы все отдал, чтобы в мои восемнадцать лет мне кто-нибудь сообщил, кем мне быть и чем зарабатывать на жизнь, – папа аккуратно сел на край кровати.

– У тебя хорошая и прибыльная профессия, ты сам решил стать инженером без каких-то подсказок, – мне очень тяжело было вставать с кровати, и дело не в том, что я не выспался, а в том, что меня не покидало ощущение безысходности.

– Ты недооцениваешь значимость инициализации… – папа хотел еще что-то добавить, но я перебил его.

– А по-моему, все эту значимость переоценивают, какой-то там алгоритм решает за меня, кем мне быть и чем заниматься, разве наличие выбора не главный принцип демократии?

– Тебя никто и ни к чему не принуждает, но будет лучше, если ты ближе узнаешь себя и свое предназначение.

– Я знаю свое предназначение, я хочу рисовать.

– Если ты так уверен, то тебе нечего переживать, алгоритм определит это и данный вопрос перестанет быть открытым, но…

– Но…?

– …я думаю, все дело в том, что ты сам не уверен, хочешь ли ты связывать свою жизнь с рисованием, и боишься, что инициализация покажет это, – видимо папа устал переубеждать меня, поэтому он вышел, не дав мне возможности ответить. А может, он просто знал, что мне нечего ему ответить, ведь я действительно боюсь, что алгоритм определит другую направленность моих способностей, и с живописью придется завязать.

Не смотря на то, что все в восторге от возможности инициализировать себя, я всегда считал, что это лишает нас права выбора. Моя одноклассница Майя прошла инициализацию несколько месяцев назад, человек хотел стать доктором, а в один момент поменял свой профессиональный ориентир, и теперь все деньги ее семьи направлены на репетиторов по математике, потому что какой-то там алгоритм решил, что Майя должна стать математическим гением. А если они ошиблись? А если произошел сбой? А если она изначально выбрала правильный путь? Но, к моему сожалению, статистика убеждала меня в обратном, согласно ей, подростки, которые согласились с итогами инициализации и выбрали предлагаемую им профессию, добились больших