Не обожгись цветочком папоротника

Арина Бугровская

Как жили наши далёкие-далёкие родственники? Вот бы посмотреть! Я попробовала. Многое мне понравилось, кое-что – нет. А так, люди как люди. Как и мы с вами. Могут любить, могут предавать, могут удивить отчаянной храбростью и эгоистичной жадностью. Но все мечтают о счастье. Только у каждого своё представление о нём. Совсем как у нас.

Арина Бугровская

Не обожгись цветочком папоротника

Глава 1

Лёгкое, нежно-оранжевое солнце поднималось над горизонтом, неся в мир свет и краски. Первым делом оно щедро брызнуло на разоспавшиеся облака, и они, с обожёнными розовыми боками нехотя поползли в сторону, открывая зелёные просторы.

Не счесть, сколько раз вставало оранжевое светило над этим местом и наблюдало, чаще, медленные, иногда стремительные, его изменения.

Оно помнило, как рождалась эта, сейчас уже многоводная, река. И теперь бросило в её прозрачную рябь щедрые горсти золотых искр. А этот бескрайний лес. Казалось, что он тут обосновался испокон веков, но было время, и здесь был совсем другой пейзаж. На этом месте, как и на любом другом, земной наряд менялся много раз. А сколько загадочных существ бродили по едва заметным тропам. Где они сейчас? Растаяли, как дым.

Пройдут тысячи и тысячи лет, и случайный наблюдатель, который может существовать только в теории, не узнает этого места, из-за преображений сотворённых временем. Но сила нашего воображения, пусть ненадолго, отнесёт нас в те края, почти на тысячелетие в прошлое, и познакомит нас с местными обитателями – нашими прапрапрародственниками…

Петух разорался как раз под окнами дочерей. Домна отодвигала одну за другой заслонки волоковых окон, и с каждым открывшемся отвертием в горницу врывались солнечные лучи и вопли куриного предводителя. Дочкам, конечно, пора просыпаться, но не под такими пронзительными криками. Женщина выглянула в самый широкий проём и шикнула на петуха. Тот с неохотой отошёл. Замолчал. Домна тут же пожалела, что его прогнала. Всё-таки, он кричит не просто так, прогоняет нечистую силу, что подступила за ночь к дому со всех сторон. А окна – самоё уязвимое место в доме, тут необходима максимальная защита. Женщина поспешно стала шептать нужные слова.

Домне было около пятидесяти лет. Лицо её сохранило остатки былой красоты, а выражения глаз говорило о мягком, снисходительном нраве.

Яркие краски заоконной весны задержали взгляд женщины лишь на несколько мгновений. Вид из окна был потрясающий. Но Домна привыкла видеть широкую полноводную Русу и зелёные дали на другом её берегу. «Вот и Живин день подходит, – вспомнила она, – кажется совсем недавно завывали вьюги, а теперь лето на носу. Сегодня народ всю ночь будет прославлять дочь Лады. Вот только разрешит ли Ивар погулять с соседями? Птиц держит в клетке, наверное, для нынешнего праздника. Разрешит, небось. Что ж тут такого?» Она поискала в окне глазами мужа и сына. Нашла. Каждый занимается во дворе своим делом, как и положено.

Женщина отошла от оконного проёма, давая возможность солнцу заглянуть в их жилище, и вновь губы её прошептали заветные слова.

В последнее время муж стал с неодобрением относиться к её заговорам, которые сложились издревне и которым, как водится, научила её матушка и бабушка. Но прямого запрета не было. К тому же Домна и сама замечала, что муж не вовсе отказался от верований предков. Привычно вздохнула. Где ей, женщине во всём разобраться. Её удел – дети и хозяйство.

Взглянула на дочерей. Спят ещё, девичий сон крепок. Старшая Василиса хмурит тёмные брови. И во сне, видать, чем-то недовольна. И в кого такая уродилась? Ей вдоль, она – поперёк. Уж замуж давно пора, но после Еремея ни на кого не хочет смотреть. От таких пригожих парней нос воротит. А уж в том возрасте, когда пора задуматься, как бы не пришлось слёзы лить и жаловаться на недолю.

Подошла к пряслицам дочерей. Вот и работа Василисы не очень аккуратная. Такие нити годятся лишь для грубой ткани. Ох, по всему видно, что не лежит душа девки к женской долюшке. С детства такая. Дедова забава. Сыночки старшие не выжили, вот и прикипел дед к Василисе. Сызмальства к охоте приспо