Повелитель блох

Эрнст Теодор Амадей Гофман

Представьте, что у вас есть оккультный двойник. Вы ходите на работу, готовите ужин, гуляете с близкими и даже не подозреваете, что в тот же момент ваш двойник восседает на троне из цветочных лепестков или сопровождает принцессу стрекоз. Что вы чувствуете?

Погрузитесь в эти ощущения, отправившись в фантастическое путешествие вместе с «Повелителем блох». Иронический роман-приключение, где всё оказывается не тем, чем кажется. Ребёнок увидит в нём рождественскую сказку с волшебными героями, подросток ? хлёсткую сатиру на общество, а взрослый вспомнит, что в жизни всегда есть место чуду.

Неожиданные физические и душевные метаморфозы, говорящие насекомые, подставные расследования, воскрешение принцесс ? в последнем романе Эрнста Т. А. Гофмана.

Эрнст Гофман

Повелитель блох

Эрнст Теодор Амадей Гофман

* * *

Приключение первое

Введение, из коего благосклонный читатель узнаёт о жизни господина Перегринуса Тиса ровно столько, сколько ему нужно знать. – Рождественская ёлка у переплётчика Лэммерхирта в Кальбахской улице и начало первого приключения. – Две Алины.

Однажды – но какой автор ныне отважится начать так свой рассказ. «Старо! Скучно!» – восклицает благосклонный или, скорее, неблагосклонный читатель, который, согласно мудрому совету древнеримского поэта, хочет сразу же быть перенесённым medias in res. Ему становится так же не по себе, как если бы вошёл к нему болтливый гость и расселся и стал бы откашливаться, собираясь приступить к своей нескончаемой речи, – он захлопывает с досады книгу, только что им раскрытую. Издатель чудесной сказки о Повелителе блох полагает, правда, что такое начало очень хорошо, что оно, собственно говоря, даже наилучшее для всякого повествования – недаром самые искусные сказочницы, как нянюшки, бабушки и прочие, искони приступали так к своим сказкам, – но так как каждый автор пишет преимущественно для того, чтобы его читали, то он (то есть вышеуказанный издатель) вовсе не хочет отнимать у благосклонного читателя удовольствия быть действительно его читателем. Посему сообщает он ему сразу безо всяких околичностей, что у того самого Перегринуса Тиса, о странной судьбе которого будет идти здесь речь, ни в один из рождественских сочельников сердце не билось так сильно от тревожной радости ожидания, как именно в тот, с коего начинается рассказ о его приключениях.

Перегринус находился в тёмной комнате, прилегавшей к парадной зале, где для него обыкновенно приготовлялись святочные подарки. Он то бродил по ней осторожно взад и вперёд и прислушивался, подходя к двери, к тому, что за ней делалось, то усаживался смирно в угол и, закрывши глаза, вдыхал мистические благоухания марципана и пряников, струившиеся из соседней комнаты. Когда же, сразу опять открыв глаза, он бывал ослеплён яркими лучами, прыгавшими туда и сюда по стене, пробиваясь сквозь дверные щели, то его охватывал сладостный таинственный трепет.

Наконец прозвенел серебряный колокольчик, двери распахнулись, и Перегринус устремился в целое пламенное море из сверкающих огоньков пёстрых рождественских свечей. Оцепенев, замер Перегринус у стола, на котором в самом стройном порядке были расставлены прекраснейшие подарки, только громкое «ах!» вырвалось из его груди. Никогда ещё святочное дерево не приносило таких богатых плодов: всевозможные сласти, какие только можно себе представить, и среди них золотые орехи, золотые яблоки из Гесперидовых садов, висели на ветвях, сгибавшихся под сладким их бременем. Нельзя описать всех отборнейших игрушек, прелестного оловянного войска, такой же охоты, развёрнутых книжек с картинками и так далее. Он все ещё не осмеливался дотронуться до какого-нибудь из этих сокровищ, он старался только превозмочь своё изумление, освоиться с мыслью о том счастье, что всё это действительно ему принадлежит.

– О милые мои родители! о добрая моя Алина! – воскликнул Перегринус с чувством величайшего восторга.

– Ну, хорошо я всё устроила, Перегринчик? – отвечала Алина. – Радуешься ли ты, дитя моё? Не хочешь ли ты поближе рассмотреть все эти чудные подарки, не хочешь ли ты попробовать т