Плисецкая. Стихия по имени Майя. Портрет на фоне эпохи

Инесса Николаевна Плескачевская

Большое искусство. Персоны и биографии

Инесса Плескачевская – писатель, журналист, сценарист. Пишет о балете более 30 лет. За это время в Беларуси, России, Китае и Литве были изданы 15 книг автора.

«Плисецкая. Стихия по имени Майя» – это портрет Майи Михайловны Плисецкой на фоне эпохи, вернее, разных эпох, ведь ей довелось прожить в нескольких. Казалось бы, о Плисецкой столько всего написано, снято, рассказано, однако автору удалось сделать и ряд открытий. Вы узнаете, какие страсти, надежды и сомнения бушевали в душе великой балерины: ее отношения с мужем Родионом Щедриным, Юрием Григоровичем и Галиной Улановой. Для этой книги автор сделала эксклюзивные интервью с Валентином Елизарьевым, Борисом Акимовым, Юрием Владимировым, Михаилом Лавровским, Людмилой Семеняка, Наталией Касаткиной, Борисом Мессерером, Виктором Барыкиным, Валерием Лагуновым, Сергеем Радченко, а также Родином Щедриным. Много нового автор обнаружила, работая в музее Большого театра, Российской государственной библиотеке искусств, архиве Театрального музея им. Бахрушина, в котором хранятся записные книжки Майи Михайловны. Ее дневники, материалы и публикации о ней – слепок времени, в котором Плисецкая жила и творила, и благодаря этим бесценным документам у нас есть возможность увидеть, как менялся не только язык ее интервью и написанных ею статей, но и ее взгляды.

Инесса Плескачевская

Плисецкая. Стихия по имени Майя. Портрет на фоне эпохи

© Инесса Плескачевская, текст, 2023

© Оформление, ООО «Издательство АСТ», 2024

От автора. Как рождалась эта книга

Февраль 2020 года, я бегу по центру Мюнхена, спешу из пресс-центра в отель «Байришер Хоф», где проходит Международная конференция по безопасности. В Мюнхене я не первый раз и знаю, что даже в самом центре здесь есть маленькие тихие улочки, на которых не чувствуется дыхания бурного мегаполиса и жизнь как будто замерла. Как раз по такой я и бегу. Слышу русскую речь, но не торможу: русский язык в центре Мюнхена, да еще в дни конференции, – в этом нет ничего удивительного. Краем глаза отмечаю: индивидуальная экскурсия, женщина-гид и двое мужчин средне-молодого возраста. И вдруг слышу: «А в этом доме живут Майя Плисецкая и Родион Щедрин. Там на дверях табличка с их именами». Резко останавливаюсь и, хотя у меня нет привычки встревать в чужой разговор, а уж тем более в чужую экскурсию, говорю: «Извините, ради бога, но, знаете, Майя Михайловна… умерла несколько лет назад». Экскурсовод смотрит на меня печально и как будто укоризненно: «Да, но в наших сердцах она всегда жива». Убегаю посрамленная, а на обратном пути подхожу к двери: действительно, в списке имен напротив квартирных звонков – Майя Плисецкая, Родион Щедрин. Послезавтра я приду в эту квартиру, чтобы сделать интервью с Родионом Константиновичем для книги о выдающемся белорусском хореографе Валентине Елизарьеве. Елизарьев еще студентом ставил балетные номера на музыку Щедрина, а его первой работой в Большом театре Беларуси (да, в Минске театр тоже Большой) стала «Кармен-сюита» (намеренно другая, чем у Альберто Алонсо), и – для предстоящего интервью это главное – он ставил хореографию для экспериментального телевизионного фильма-балета «Фантазия», в котором играла и танцевала Майя Плисецкая.

Родион Константинович, впуская меня в квартиру, скажет, что интервью он сейчас не дает, но «для Валечки» (именно так называла Елизарьева Майя Михайловна) сделает исключение, и минут двадцать у меня есть. Мы проговорили полтора часа – о «Фантазии», о балете и, конечно, о Майе. Я осторожно задавала личные вопросы – о характере Майи Михайловны и про их любовь. Ответы вы найдете в этой книге.

Когда издательство АСТ предложило мне написать книгу о Майе Плисецкой, я испугалась: о ней ведь столько написано! Знаменитый советский композитор Микаэл Таривердиев вопрошал на страницах газеты «Известия»: «Как мне писать о Майе Плисецкой? О ней уже столько написано, сказано, снято, рассказано – она будто так и появилась на свет: пуанты, туника, прославленная сцена Большого. Будто не было шк