Белый плотник

Евгений Борисович Глушаков

Грани света

Жизнь! Всякая, разная – везде и всюду… Вот чему посвящена книга, чему улыбается, о чём повествует, над чем грустит. Стихи обо мне, о вас, обо всём, что имело счастье родиться и смелость жить. Эпизоды, грустные и весёлые, нежные и залихватские, в которых немало любовных восторгов, творческих радостей и терпения. А поскольку облагорожены поэзией, то и воспринимаются почти без боли.

Книга предназначена для увлечённых стихами, кто находит в них ответы на всякий вопрос.

Е. Б. Глушаков

Белый плотник

© Глушаков Е.Б., 2024

© Издательство «ФЛИНТА», 2024

* * *

Грани света

Всё начиналось издали. С намёка.

Сперва – лишь слух о Боге – небыль, миф:

Всё было Бог – и чем трава намокла,

И чем терзал сухую падаль гриф.

Бог чудился и в идолах, и в страхах,

Казался и ужасен, и жесток,

В прах уходил и возникал из праха,

И средоточьем зла казался Бог.

В умах незрелых без конца дробился

На множество стихий, обрядов, тел:

Бог ручейка, бог солнечного диска,

Бог – землепашец, кормчий, винодел.

И лишь в накате миропониманья,

В одно собравшем тысячи причин,

Бог посетил разумное сознанье

Как Царь всего, над всеми Господин.

И властвовал не грубо, не предметно,

Но потаённым Духа естеством.

История и жизнь – все грани света –

На Нём сошлись и растворились в Нём.

И Он уже не прочил наказанье,

Грозя уничтожением всего,

Но о спасенье даровал познанье,

На крест подвигнув Сына Своего.

И людям, как всегда: тугим – на ухо,

На сердце – гордым, на глаза – слепым,

Послал в поводыри Святого Духа,

Чтоб узкий путь Любви открылся им.

Юная грань

Ледоход

Закаты – словно алые заплаты

На голубом весеннем пиджаке.

Не ужиная, прямо из-за парты,

Заслышав ледоход, бежим к реке.

Учительница увязалась с нами,

Худая, как апрельская сосна.

Живёт без мужа. Синька под глазами.

А здесь, в деревне, каждый год весна.

Мы с хохотом гоняемся по льдинам,

Летим на теневой упор моста.

Учительница, в платье очень длинном,

Слепящим снегом балует уста.

Недаром все зовут её невестой!

Вот и сейчас, крамольно весела,

Стоит и машет над рекой небесной

Обломком почерневшего весла.

Смеётся, большеротая, и машет,

И, вскинув руки выше каланчи,

Одна кукует на пустынном пляже

И ловит золотистые лучи.

Нахальный ветер тянется к подолу.

И лезет обниматься старый вяз…

Учительница, вот окончим школу –

Мы целым классом женимся на вас!

С откоса сбегает лето

И осами, и шмелями

Жужжит горячо трава,

Покуда не расселяли,

Покуда у них – права.

А солнце – на переплавке

И жжётся под стать горшку,

И рыжие томагавки

Способны снести башку.

Любым ветерком раздето,

Одето цветком любым,

С откоса сбегает лето

В сиреневый росный дым.

И шляется по задворкам,

Где старые фонари,

Где воет собака волком

До утренней до зари.

Но, если ударят ливни

В причаленный к небу плот,

Оно, соскользнув по глине,

Утяток в пруду спугнёт.

Подсолнух

На жаре среди раздолья сонного,

Где лугам приснился сеновал,

Золотые головы подсолнухов

Пыльными ладонями ломал.

Расправляя погнутые венчики,

Трогал пальцем жёлтую пчелу.

В сотах круговых чернели семечки,

А не мёд… Гадал я – почему?

И не молоком доилось облако?

Синий колокольчик не звенел?

Позвоночник трубчатый подсолнуха

Мне служил тогда как самострел.

Счастью у подсолнуха наученный,

Разрывая сорных трав кольцо,

Не дружил ни с ветром я, ни с тучами,

К солнцу поворачивал лицо.

Весёлый мальчишка

Разлеталась кисточка на шапке,

Раскидались руки на ходу,

Из-под ног шарахаются шавки…

Это – я по улице иду!

Даже не иду – скачу вприпрыжку,

Даже не вприпрыжку, а лечу…

Вы встречали озорней мальчишку?

Мне любая шалость по плечу!

Мне до звёзд и высоко, быть может,

Невелик росточком… Что же, пусть;

Но зато упрям – в ночи погожей

Назови любую – дотянусь!

Вот как счастлив я и весел вот как,

Что и ветер запросто со мной.

В даль метёт листву моя походка.

Кисточка взлетает за спиной.

Осень раскру