Путь трубадура. 101 история из жизни музыканта в метро

Алексей Сергеевич Воронин

УМКА (Анна Герасимова): "Без обмана – именно 101 история из жизни музыканта в метро. Алексей Воронин всю жизнь сочиняет и поет хорошие песни, а теперь написал хорошую книжку. О том как человек так называемой "старой формации", со своими привычными ценностями, культурными, этическими, эстетическими, живет в предложенных Временем обстоятельствах. Ничего не декларирует, присматривается внимательно и доброжелательно. И неплохо у него получается. Истории непридуманные. И личность автора, и манера повествования спокойная, без модной жести и нравоучений, выглядит симпатично"

Алексей Воронин

Путь трубадура. 101 история из жизни музыканта в метро

Однажды встав на Путь, с него уже не уйти, потому что куда бы ты ни пошел – везде Путь.

Тибетская пословица

– Трубадур! Ты бы убрал свою бандуру!

Аристарх оглянулся – сухопарый мужик смотрел холодно, зло. Переполненный салон троллейбуса враждебно молчал. Аристарх снял со спины чехол с гитарой, поместил перед собой, поверх тележки с комбиком. Обнял, прижал к себе. Злой голос больше не возникал. Салон замолчал иначе – спокойно, равнодушно. Троллейбус набирал ход. Вечер трудного дня музыканта, играющего в метро.

А закрутилась эта история той самой темной августовской ночью, когда на второй бутылке белого сухого Аристарх вдруг с невероятной ясностью ощутил себя новым бодхисатвой. С невероятной, запредельной ясностью он вдруг осознал, что его предназначение – странствия, песни и великое одиночество. И бодхисатва написал короткое, в одну строчку, письмо офисному начальству с просьбой об увольнении по собственному. Потом он нажал кнопку «отправить», выключил десктоп и завалился спать. Да, именно так началась новая жизнь Аристарха. И здесь надо сказать, что Аристарху уже перевалило за пятьдесят. Поздновато для кризиса среднего возраста. Хотя, если взять за норму дистанцию в сто лет, то самое время.

Офисный быт Аристарху тогда уже осточертел. Он невероятно уставал от капризных клиентов, недовольного начальства. От перезрелых дам, вставших утром не с той ноги и способных вынести безвинному коллеге мозг. Уже много лет параллельно шла вторая, тайная жизнь, где были музыка и свобода. И эта тайная жизнь всегда воспринималась Аристархом как первая и главная. Дисгармония между этими двумя жизнями – официальной офисной и тайной музыкальной – копилась годами, постепенно вгоняя его в глубочайшую депрессию. Дома, под письменным столом Аристарха, стоял большой короб с его дисками. Сотни дисков и сотни песен – частичек жизни лежали под столом мертвым грузом. И впереди мерещились сплошь могильные кресты. Даже разговаривать по телефону Аристарх уже почти не мог. Голос его звучал настолько печально, что абонент на том конце провода мог невольно вздрогнуть и спросить, не случилось ли у Аристарха личное горе.

Начальство и сослуживцы отнеслись к решению Аристарха с полным непониманием, но приняли как данность. Одна лишь юная девочка из рекламного отдела поинтересовалась удивленно:

А почему вы увольняетесь?

Аристарх в ответ промычал что-то невнятное.

Итак, Аристарх сиганул за борт офисного корабля и потом смотрел, как лайнер благополучия уплывает, становясь все дальше и дальше. Одинокий в своем Тихом океане, он весьма смутно представляя, где его остров мечты, куда плыть. И это был момент абсолютной свободы.

Жена отнеслась к уходу Аристарха с работы на удивление спокойно, сказав, что он имеет на это право. Аристарх не вполне понимал природу этого спокойствия. Это могла быть усталость от долгой совместной жизни. Но могло быть и равнодушие. Возможно, у жены тоже начиналась некая новая жизнь, о которой он не знал, или она мечтала об этом – это мало волновало его. Пока росли дети, семья имела большое значение. Но дети выросли, разъехались и отношения двух уставших друг от друга людей стали иметь весьма условную силу. И это был еще один момент свободы.

Поначалу новая жизнь выглядела довольно-таки однообразно. Аристарх сидел на кухне, бренчал на гитаре и глядел в окно. День за днем. Иногда случались небольшие концерты, куда его