Воскресный день

Мила Тумаркина

Повесть о безмятежном советском детстве, юности и выживании в эпоху слома советской империи в 90-х. Герои повести – обыкновенные советские мальчишки и девчонки – прошли через многие жизненные потери и испытания, чтобы сохранить в себе человечность и обрести любовь.

Мила Тумаркина

Воскресный день

Часть первая

Глава 1. Урок математики

Я стояла у школьной доски на уроке математики, а Маргарита Генриховна, глядя сквозь толстые стёкла очков с какими-то немыслимыми диоптриями, своими ироничными льдистыми глазами насмешливо обращалась к классу, по обыкновению, поджимая свои тонкие бесцветные губы:

– Ну, что? Наша красавица опять плавает? – небрежный вопрос, и кивок в мою сторону только усилил волнение, которое напрочь лишало меня способности соображать.

– Вот только не очень понятно, – продолжала также иронично Маргарита Генриховна, – каким стилем плавает наша поэтесса и где? Может в море? Или на танцульках? Да, имела честь лицезреть. Там она плывет, как прогулочная яхта, не в пример уроку! Математика – не танцы! Тут голову надо включать! – голос математички возвышался и торжествовал, – волосы уложить в нарушение школьного режима она не забыла, а теорему, заданную на дом, вспомнить не может!

Взгляд упирался в меня, по коже бежали мурашки, я молчала…

Преданные мальчишки спасали положение, как могли: что-то выкрикивали или шептали одними губами, делали знаки. Но я уверенно шла ко дну.

Маргарита Генриховна не выдерживала и уже кричала:

– Прекрати подсказывать, Агафонов! Из трусов ведь выпрыгиваешь! Омельченко! Алексей! И ты туда же! А вот от тебя не ожидала, комсомолец, называется! Где твоя хвалёная принципиальность, комсорг? Ай-я-яй! Думали, раз по контрольной «пятёрку» ей соорудили, так я поверю и не вызову? Ошибаетесь! Перепроверю на тридцать раз. Не сомневайтесь! Не спасёте! «Пятёрку» кровью и потом заработать надо!

Маргарита отвернулась, и в это время откуда-то с задних парт, стремительно рассекая воздух, пролетел шарик и упал прямо под ноги разбушевавшейся учительницы математики.

Неожиданно ловко и быстро нагнувшись и подняв с полу скрученную шпаргалку, она покачала маленькой птичьей головкой и, сурово посмотрев в мою сторону, подытожила:

– Ну, что задумалась, красотка? Перед смертью не надышишься!

И тут же обратилась к классу, монолитно молчавшему и настороженному:

– Я всё равно выведу вас всех на чистую воду! Математика – это наука, а не цирк! – её голос опять грозно возвышался.

Сашка Дунаев отвлекал Маргариту, как мог. Маргарита Генриховна закипала:

– Дунаев! А может, ты мне объяснишь?

Сашка вскочил, и с преувеличенным вниманием уставился на раскрасневшуюся математичку.

– Как это получается? – голос Маргариты стал подозрительно ласковым, – За контрольную по этой же теме твоя, между прочим, соседка по парте «пятёрку» получила, а сейчас у доски – ни бэ, ни мэ, ни кукареку. Молчит, как партизан! Тебе не кажется это странным? А? Нет? Надо же! А мне кажется!

– Когда кажется, креститься надо, – еле слышно буркнул огорчённый моей неудачей Сашка и громко плюхнулся на заднюю парту.

– Разве я разрешила сесть? – брови Маргариты Генриховны поднялись вверх, – И хамить, Дунаев, не стоит! – на щеках учительницы появились красные пятна, – Ой, не стоит! Особенно перед экзаменами, особенно тебе!

– Чо я такого сделал? Так все говорят, – Сашка встал и скорчил смешную рожицу, класс захохотал.

– Тебя твоя «пятёрка» по математике не спасёт. Она единственная у тебя? А-а-а! Ещё и по физике имеется! Так-так! Ты ведь в военное нацелился?

Сашка сразу посерьёзнел.

– Смотри, Дунаев, помочь тебе некому. Одна мать вас тянет. И тебя, и больную сестрёнку. Ты – одна надежда у них! В военном училище с такой дисциплиной делать нечего! Надеюсь, хоть в этом ты со мной согласен?

Сашка с готовностью, изображавшей непонятный ответ, то ли он согласен с Маргаритой, то ли нет, активно закивал головой.

Учительница недовольно смотрела на него:

– Паясничаешь?

Сашка изобразил полное недоумение, удивление, непонимание и бог знает что ещё, его артистичная физиономия, менявшаяся раз в секунду вызывала дружный с