Сквозь мрак забвения. Статьи, рецензии 2021 года

Роман Валерьевич Сенчин

«Несколько лет назад мы заговорили с родителями о советской литературе времен так называемого застоя. Я, помню, утверждал, что с конца 1960 до начала 1980-х мало что появлялось стоящего, почти ничего не пережило испытание временем, многие и многие забыты, в том числе и Виль Липатов. С чего я упомянул именно его? Наверное, потому, что незадолго до того прочитал в старенькой, истрепанной «Роман-газете» его роман «Игорь Саввович», был впечатлен не столько сюжетом, сколько слогом, интонацией, какой-то тяжелой и крепкой авторской поступью. До «Игоря Саввовича» я читал повесть «Серая мышь» и видел два фильма по липатовским произведениям. Но ощущение прошлого, которое уносит река времён, было сильно.

«Почему это забыт? – возмутилась мама. – Мы отлично помним и перечитываем».

Хотелось ответит: «Отлично», – но остановило то, что родителям далеко за семьдесят. Может быть, отлично помнят шестидесятилетние, но для моего поколения, людей в районе пятидесяти, Виль Липатов и его сверстники – или неизвестны вовсе, или смутно знакомы по пионерско-комсомольской юности…»

Роман Сенчин

Сквозь мрак забвения

Статьи, рецензии 2021 года

Деревенщик-производственник

Несколько лет назад мы заговорили с родителями о советской литературе времен так называемого застоя. Я, помню, утверждал, что с конца 1960 до начала 1980-х мало что появлялось стоящего, почти ничего не пережило испытание временем, многие и многие забыты, в том числе и Виль Липатов. С чего я упомянул именно его? Наверное, потому, что незадолго до того прочитал в старенькой, истрепанной «Роман-газете» его роман «Игорь Саввович», был впечатлен не столько сюжетом, сколько слогом, интонацией, какой-то тяжелой и крепкой авторской поступью. До «Игоря Саввовича» я читал повесть «Серая мышь» и видел два фильма по липатовским произведениям. Но ощущение прошлого, которое уносит река времён, было сильно.

«Почему это забыт? – возмутилась мама. – Мы отлично помним и перечитываем».

Хотелось ответит: «Отлично», – но остановило то, что родителям далеко за семьдесят. Может быть, отлично помнят шестидесятилетние, но для моего поколения, людей в районе пятидесяти, Виль Липатов и его сверстники – или неизвестны вовсе, или смутно знакомы по пионерско-комсомольской юности.

А ведь их книги могут быть интересны и полезны и сегодня. Не стоит сдавать их в утиль или прятать в чулан. Лучше – полистать, а то и зачитаться…

Мы договорились с редакцией «Горького», что примерно раз в месяц я буду предлагать сайту очерк об известных сорок – пятьдесят лет назад писателях, а ныне забытых или полузабытых. Это не значит, что я специалист по этому периоду русской литературы – в процессе работы над этими очерками я хочу сам узнать о нем больше, открыть неизвестное мне, а заодно заинтересовать кого-нибудь из читателей.

Начну как раз с Виля Липатова, знакового писателя 1970-х, на чьих книгах выросли последние советские романтики, чьих героев и антигероев искренне горячо обсуждали на собраниях; экранизации собирали миллионы зрителей. Теперь книги почти не переиздают, фильмы почти не показывают по телевидению, об авторе очень редко вспоминают историки литературы. Творческое наследие Липатова напоминает закрытую бронзовую книгу на его могиле…

Как и большинство писателей первого ряда 1970-х, Виль Липатов дебютировал в «оттепельные» 50-е. Одна из первых публикаций состоялась в журнале «Юность» в 1956-м. Два рассказа – «Самолетный кочегар» и «Двое в тельняшках». Вот самое начало первого рассказа: «Он появился в конторе лесозаготовительного пункта в середине июня. Шло важное заседание. Час тому назад у дизельного трактора расплавили подшипники, и теперь начальник пункта Сухов, покрасневший и взъерошенный, искал виновных».

По сути, это и стало главной темой прозы и очерков Виля Липатова: случаи на производстве, но не на больших заводах, а в леспромхозах, в бригадах рыбаков, лесосплавщиков; действие происходит в основном в деревнях и рабочих поселках. Наверное, поэтому автора часто причисляли к деревенщикам. Процитирую дневниковую запись литератора