Стойкий деревянный солдатик
Константин Томилов
Если есть добыча, то обязательно должны быть охотники. Если есть мерзость, то обязательно должны быть те, кто эту мерзость уничтожает.
Константин Томилов
Стойкий деревянный солдатик
Посвящается Господу нашему Иисусу Христу и Его Пречистой Матери.
(Нордическая сентиментальная сказка)
"Боже отмщений, Господи, Боже отмщений, яви Себя! Восстань, Судия земли, воздай возмездие гордым. Доколе, Господи, нечестивые, доколе нечестивые торжествовать будут? Они изрыгают дерзкие речи; величаются все делающие беззаконие; попирают народ Твой, Господи, угнетают наследие Твое; вдову и пришельца убивают, и сирот умерщвляют и говорят: «не увидит Господь, и не узнает Бог Иаковлев». Образумьтесь, бессмысленные люди! когда вы будете умны, невежды? Насадивший ухо не услышит ли? и образовавший глаз не увидит ли? Вразумляющий народы неужели не обличит, – Тот, Кто учит человека разумению? Господь знает мысли человеческие, что они суетны. Блажен человек, которого вразумляешь Ты, Господи, и наставляешь законом Твоим, чтобы дать ему покой в бедственные дни, доколе нечестивому выроется яма! Ибо не отринет Господь народа Своего и не оставит наследия Своего. Ибо суд возвратится к правде, и за ним последуют все правые сердцем. Кто восстанет за меня против злодеев? кто станет за меня против делающих беззаконие? Если бы не Господь был мне помощником, вскоре вселилась бы душа моя в страну молчания. Когда я говорил: «колеблется нога моя», – милость Твоя, Господи, поддерживала меня. При умножении скорбей моих в сердце моем, утешения Твои услаждают душу мою. Станет ли близ Тебя седалище губителей, умышляющих насилие вопреки закону? Толпою устремляются они на душу праведника и осуждают кровь неповинную. Но Господь – защита моя, и Бог мой – твердыня убежища моего, и обратит на них беззаконие их, и злодейством их истребит их, истребит их Господь Бог наш."(Пс.93:1-23)
– Ох, ёлки-палки! Господи, прости! – металась по маленькой сцене полуосвещённого камерного зала кругленькая седая старушка в бордовой униформе концертного администратора.
– Что делать? Что делать? – теребила она за пятнисто серый рукав невозмутимо внимающего ей старенького приземистого мужичка, – Яков Натанович вот-вот придёт, а инструмент ещё не на сцене!
– Как это не на сцене? – со смешком возразил ей повидавший всякое ночной сторож, – вот же он! – кивнул в сторону задвинутого за кулисы старенького "Стенвэя".
– Ага! – как боец в атаку вскинулась старушка, – Иван Сергеевич! Ну уж Вам ли не знать где уже сейчас должен стоять инструмент?!
– Ну-ну-ну, – успокаивающе замахал на неё руками сторож, – не переживайте Вы так, Капитолина Исааковна! Вот народ соберётся, попросим кого-нибудь подсобить, и вместе и дружно…
– Да кто соберётся то! – топнула от досады ногой об обшарпанный дощатый пол бессменная администраторша, – Яков Натанович всего на один день к нам! Концерт только для СВОИХ! Значит придёт кто?! – спросила и ответила сама себе, – старые пердуны дряхлые-предряхлые…
– Воля Ваша, Капитолина Исааковна, но один…, да и вместе с Вами эту тяжесть…
– Надо найти кого-то! – решительно обрубила "прения" старушка.
– Да кого вы сейчас здесь найдёте? – рассмеялся в ответ сторож, – шестого января в полвосьмого вечера!
– Да ну Вас! – махнула на него рукой Капитолина Исааковна пристально вглядываясь в полумрак зрительного зала, – мужчина! А как вы здесь оказались?
– Так внизу открыто, не заперто, – чистым юношеским голосом ответил ей худой измождённый "бомж" лет сорока.
– Это я наверное забыл запереть, – виновато пожал плечами Иван Сергеевич, – доставая связку ключей из кармана куртки, – и это Вы, Капитолина Исааковна, виноваты, – заворчал, на что-то стремительно обдумывающую, администраторшу, – заговорили меня прям с ходу, прям от порога. Молодой человек! – обратился к стоящему у задней стены зала бедно одетому мужчине, – давайте НА ВЫХОД! А я Вас провожу…
– Нет! – категорически возразила ему старушка, – мужчина! Мужчина! Подойдите сюда! Будьте так любезны!
– Вроде крепкий так-то парень, хоть и худой, – зарассуждала сама с собой Капитолина Исаак